Новые маршруты российского туризма

В начале февраля 2006 года в степном имении Л.Н. Толстого, ныне пос. Алексеевка, в доме-музее состоялось заседание круглого стола, на котором сотрудники музея-усадьбы “Ясная поляна” Елена Георгиевна Корнаухова и Любовь Александровна Кравчина твердо и по-женски эмоционально озвучили главный принцип создания музея-заповедника на территории всех поселений имения Толстого - реконструкция мемориально-исторической среды. А что это такое, спросите вы?

Это картинки прошлого, “ожившие” на протяжении 70 километров. Это восстановленный быт дома и хозяйства, кузницы и конюшни, стада овец и табуны лошадей. Это воздух, волшебный по силе исцеления. Степной воздух, напившись которого однажды, будешь ждать следующего глотка всю оставшуюся жизнь.

 И потянутся сюда вереницы туристов, понимающих, что настоящий отдых - это насыщенное событиями и впечатлениями путешествие туда, где ширь, и простор, и высь, и глубина!

Проект усадьбы-заповедника был принят на ура! Еще бы, ведь за столом собрались люди неординарные, неспокойные, умеющие принимать решения: Виктор Брониславович Овсянников - известный в городе толстововед, Александра Иосифовна Мартиновская - великолепный педагог и председатель самарского историко-филологического общества, Анна Иосифовна Ратнер - сотрудник музея Алабина, Андрей Геннадьевич Романов, директор музея-усадьбы А.Н. Толстого, Надежда Михайловна Гоголева, директор Алексеевского историко-краеведческого музея и, конечно, администрация Алексеевского района - главная движущая сила проекта.

А сейчас представим себе на миг, что всё задуманное осуществилось, а вы... вы - наш первый турист...

Степь... Простор... Чистый воздух... Легкий ветерок, напоенный ароматом степных трав... Ласковое утреннее солнце, поднимающееся над холмами... Журчание родника, скрытого в высокой траве... Табун лошадей, расположившийся на отдых у степного пруда... Всё это - самарская степь, прекрасная и неповторимая. Недаром Лев Николаевич Толстой полюбил эти места. В своем письме Софье Андреевне он пишет: “Что здесь за воздух - это нельзя понять, не испытавши”. Он прожил здесь, в самарской степи, в общей сложность 14 месяцев - лечился кумысом и воздухом.    А после в своих дневниках и письмах писал (подумайте, как же всё-таки это серьезно и многозначительно): “всегда тянет” и “очень тянет” в самарскую степь.

Гладкая степная дорога, слегка припорошенная пылью, взбирается на крутой холм. Пролетка, запряженная парой резвых лошадей, подкатывает к подножью холма, и одетый в косоворотку ямщик, озорно блеснув глазами, говорит: “Ну, что? Полетим в небо?” Кто же откажется? “Полетим!” - кричат седоки, а громче всех дети: “Полетим!” “Эх! - с протяжным выдохом кричит кучер, - Пошли, родимые!” И лошади, сорвавшись с места, несутся вскачь по склону холма, влетают на его вершину и... Небо, одно небо впереди, внизу, вверху... И только через несколько секунд понимаешь, что лошади несутся по склону вниз, а ты, задохнувшись от полета, видишь перед собой огромную ширь неба и бескрайний простор степи. “Вот, считай, приехали”, - говорит негромко ямщик. Впереди, на взгорке, показывается дом, окруженный деревьями. Рядом с домом радугой распластался цветник, а дальше, за домом, блестит, переливаясь солнечными всполохами, пруд.

    Пролетка въезжает во двор имения и останавливается у крыльца двухэтажного дома. “Разомнитесь, погуляйте. Сейчас вас встретят,” - говорит ямщик и трогает освободившуюся пролетку с места. Неторопливо проехав двор, пролетка спускается к берегу пруда, где видна конюшня и пасущиеся на склоне следующего холма лошади.

     Спускаемся к берегу пруда. За мысом, поросшим ивняком, небольшая пристань с несколькими лодками. Чуть дальше - деревянная купальня. Отсюда, с берега, дом кажется еще выше и значительнее. Тропинка от берега поднимается на небольшой холмик. С него становятся видны строения хутора. Вот задрал к небу свою длинную шею колодец-жу-равль, а вокруг него разбрелись домики, как стадо, пришедшее на водопой. Выше расположились башкирские юрты, около которых горит яркий костер. Над костром в большом котле варится баранина, а чуть в стороне разослан на траве красивый ковер, на котором лежат разноцветные подушки. Нас приглашают разуться и занять место на ковре. Миловидная башкирка в глубоких пиалах подает горячую баранину и бульон. Отдельно в глубоких кувшинах приносит кумыс, молоко и горячий чай. Основательно закусив, мы продолжаем свое путешествие. Поднявшись выше по склону, мы видим весь хутор целиком. На дальнем холме машет крыльями мельница, лошади пошли на водопой, резвые жеребята играют в догонялки, лодка плывет по заросшему лилиями пруду, легкий ветерок дышит нам в лицо настоем степных трав, высоко в небе слышна песнь жаворонка. На душе становится спокойно и уютно. Куда-то уходят повседневные заботы и волнения, душа наполняется покоем. Только теперь начинаешь понимать, почему Лев Толстой так любил самарскую степь и всегда хотел сюда вернуться.