Генрих Гиммлер спасал...евреев?!

 

Я услышал эту сказку вскоре после Нюрнбергского суда над нацистскими главарями. Гитлер и Геббельс предусмотрительно отправились на тот свет еще раньше.

Гиммлер пытался ретироваться подальше от ожидавшей его виселицы. Его накрыли где-то на Альпах или на Аппенинах англичане. Успел-таки, палач, принять яд, не то висеть бы ему по соседству с Герингом и Риббентропом.

А историю про гиммлерово милосердие к евреям сначала поведал мне знакомый военный врач. Он служил в группе советских войск в восточной Германии. Это показалось мне действительно сказкой.

Но неожиданное подтверждение этой истории я получил от моей пожилой землячки Ольги Валериановны Ползиковой. В журнале “Музыкальная жизнь” я опубликовал очерк о подвиге ее сына Игоря. Там же была помещена фотография юноши. Война с фашистской Германией оборвала его учебу в Куйбышевском музыкальном училище, где он учился по классу виолончели. Игорь, не раздумывая, бросился в военкомат с письменным заявлением об отправке его в действующую армию. Ему отказали, не утаивая причин. Их было две. Первая: он сын расстрелянного врага народа. Вторая: немец, хотя и российского происхождения. Фамилию он носил отцовскую - Гафнер.

- Но у меня мать - русская, - пытался возразить Игорь.

- Вот и охраняй мать, - услышал он ядовитый ответ.

Ольга Валериановна не мог-ла не видеть, как переживает ее сын, и... сама пошла к облвоенкому.

Игоря взяли в армию, но не в тот род войск, куда он хотел. Он хотел в артиллерию, его приняли в саперы.

В 1944 году их саперная часть остановилась в освобожденном от гитлеровцев селе Яблонево Ивано-Франковской области. Гафнер раздобыл гармонь и на приступке дома, где квартировали бойцы, отводил душу. Неподалеку какой-то мальчонка с хворостиной пас корову. Пастушок так заслушался игрой на гармонике, что совсем забыл про буренку. Та побрела к реке. Мальчуган хватился и побежал вслед. Завораживающие звуки гармоники оборвались. Игорь сорвал с плеч ремни и во весь дух помчался туда же. Советские саперы еще не успели разминировать береговую полосу. Гафнер настиг мальчонку у самой смертоносной линии. Он отбросил его назад. Но по инерции сделал еще несколько шагов, и... взрыв!

Из города Яблонево нам прислали фотоснимок каменной стены с именами советских бойцов, погибших при освобождении этого села. Последнее, в самом низу: “Гафнер Игорь Робертович”.

Я поинтересовался у Ползиковой, известно ли ей что-нибудь о том мальчике, спасенном Игорем.

- Да, я кое-что узнала о том мальчугане. Он из еврейской семьи, которая бежала из Польши. Немцы захватили и Яблонево. Вся семья погибла, а мальчика (его назвали Ясем) спрятала у себя одинокая женщина из того села. Она умерла, а повзрослевший Ясь куда-то уехал. Никто из старожилов не знал куда. Я писала даже в центральные наши газеты, может быть, откликнется Ясь. Я взяла бы его к себе.

Разговор перешел на ее мужа, отца Игоря, Роберта Гафнера.

- Его что, арестовали только потому, что он был немцем? - спросил я.

Она ответила не сразу:

- Думаю, что была и другая причина. Роберт как-то поделился со мной, что один из его дальних родственников, врач по профессии, лечил... кого бы вы думали? - Генриха Гиммлера! Роберт никогда не встречался, не переписывался с тем родственником. Но ему приписали бог знает что и расстреляли.

Я вспомнил о моем разговоре сначала со знакомым военным врачом и, в особенности, с Ползиковой, потому, что в одном из Браилевских журналов я недавно прочел статью некоего А. Волкова о том самом враче Гиммлера!

Мне, в недавнем прошлом многолетнему руководителю красных следопытов, не раз доводилось через годы, даже десятилетия находить документальное подтверждение случайно услышанному рассказу или просто версии, чаще всего связанным с военным прошлым.

Похоже, необыкновенная история с личным врачом Гиммлера была не сказкой. Она обретала реальную суть.

Имя того врача Феликс Керстен (1898 - 1960). Он был из прибалтийских немцев. Уроженец эстонского города Дерпта, переименованного позже в Тарту. Медицинское образование получил в Берлине и прославился тем, что какими-то магическими движениями своих рук снимал боли у пациентов. А рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер мучительно страдал от болей в животе. Иногда эти боли доходили до потери сознания. Ночью же полегчало, и тут он услышал о Феликсе Керстене. Шефу ли германской тайной полиции не дознаться до чудес немецкого волшебника?

И чудо действительно свершилось. Феликс Керстен за считанные минуты избавил от болей ближайшего сподвижника фюрера.

15 мая 1940 года Керстен был официально назначен личным врачом шефа СС Гиммлера. Разумеется, шеф держался за своего волшебника-эскулапа обеими руками и обещал ему, как говорится, “златые горы и реки, полные вина”!

И тут произошло невероятное. Личный врач Гиммлера потребовал от грозного шефа совсем иной платы за свои услуги. И, что также невероятно, Гиммлер дал свое согласие. Что же это была за плата?

Феликс Керстен разными путями узнавал о готовящихся акциях по уничтожению “лишних людей”. Так ему стало известно о двух железнодорожных составах, в которых везли в газовые камеры Майданека около 2 700 евреев. Личный врач Гиммлера от имени шефа приказал повернуть оба состава к швейцарской границе, и там обреченные на мучительную смерть люди были выпущены на свободу.

В другой раз Керстен выторговал у своего пациента-пат-рона послабление для евреев и цыган, уже находящихся в лагерях в ожидании рокового конца. Предметом “торга” была жизнь несчастных.

В итоге Феликс Керстен в уплату за свои неоценимые услуги фюреру СС “откупил” у своего шефа более 20 тысяч узников концлагерей! В основном - евреев.

Осенью 1944 года, когда поражение Германии было уже очевидным, рейхсфюрер - для историков это не секрет - сделал попытку реабилитировать себя в глазах мировой общественности, т.е. скрыть следы своих преступлений. Эсесовские команды получили приказ раскапывать могилы-рвы, заполненные трупами умерщвленных по приказу рейсфюрера. Сжигать уцелевшие останки, а скелеты пропускать через костедробилку.

Позже, 12 марта 1945 года, Феликс Керстен предложил своему патрону другой способ реабилитации: подписать из ряда вон выходящий документ, состоящий из четырех пунктов.

1. Концентрационные лагеря не взрывать.

2. При подходе союзнических войск вывесить белые флаги.

3. Уничтожение евреев больше не производить. Обращаться с ними, как с остальными заключенными.

4. Шведским властям разрешить направлять продовольственные посылки заключенным евреям.

Этот чрезвычайно важный документ, составленный Феликсом Керстеном, спас жизни сотням тысяч людей!

И уж вовсе поразителен другой приведенный А. Волковым факт. 21 апреля 1945 года Керстен в своем особняке под Берлином организовал встречу Гиммлера с представителем Всемирного Еврейского конгресса Норбертом Мазуром, прибывшим из Стокгольма.

С какой целью? Ответ, наверное, можно найти в изданных после войны мемуарах Керстена “Мертвая голова” и верность”.

Вне всякого сомнения, эти мемуары никогда не увидели бы свет, попадись их автор в лапы стражей революции - дзержинцев. И уж, конечно, Феликса Керстена постигла бы участь шведского дипломата Рауля Валленберга, который спас от верной гибели свыше 30 тысяч венгерских евреев и погиб потом в сталинских лагерях.

Невольно приходит на память легенда о благородном поступке короля страны Гамлета, но двадцатого столетия, -Христиана Десятого. Согласно легенде, в оккупированной гитлеровцами Дании он нашил на грудь желтую звезду и вышел на улицу в знак сочувствия и поддержки еврейских граждан датского королевства.

Основания для такой легенды были. Датчане действительно спасали евреев в страшные годы фашистской оккупации их страны. Столь же благородно поступали и болгары, что мне известно не понаслышке.

К сожалению, я не записал имени той украинской женщины, давшей прибежище еврейскому мальчику Ясю. Ведь он дважды избежал трагической участи своих соплеменников.

Мои мысли вновь обращены к Феликсу Керстену. С его мемуарами, к сожалению, мне не довелось познакомиться. Но каким разительным контрастом звучит эта история с деяниями лидеров нынешнего Евросоюза, присудивших премию Мира королю арабо-палестинского террора Ясиру Арафату, - это ли не надругательство над светлой памятью соотечественника Рауля Валленберга Альфреда Нобеля, именем которого названа эта премия! Сегодня, когда мир, казалось, сошел с ума, когда важнейшие истины поставлены с ног на голову, судь-бы немецкого врача, датского короля и российского солдата вновь напомнили нам о благородстве, самоотверженности и бесконечной ценности человеческой жизни вне зависимости от народов и границ, и о том, что ценности эти - вечны.

 

Бейт-Шемеш, октябрь

 2003 г.

Автор: Рувен Евилевич


Автор:Рувен Евилевич