Главное богатство района

Велика Россия. Богаты её земли и недра. На многие километры раскинулись леса и пашни. Да и народ проживает сердечный, участливый, трудится на своей земле до седьмого пота, только выбраться из нищеты никак не может. Несведущий, далёкий от земли человек скажет: лентяй, бездельник, горький пьяница. Не верьте и знайте, что это не так.

Есть в наших сёлах и талантливые самородки, и народные умельцы, и мастера на все руки. Трудиться привыкли с детства, живут своим трудом и без него не мыслят своей жизни, потому что любят землю, на которой родились и выросли.

Вот уже несколько лет работают в Богатовском районе два крестьянских хозяйства. Назовём их среднестатистическими, потому что они, во-первых, не единственные в районе, а, во-вторых не отличаются особо крупным размахом, но и не нищенствуют. Два крестьянских хозяйства Верина и Рязанцева. В одно время начинали, одним делом занимаются, претерпели все перемены и кризисы, не разорились в засуху, не утратили чувства юмора и не озлились на государство. Молодцы. Их рассказ, их опыт, с исторической точки зрения, являются бесценным вкладом в копилку Российского сельхозника. И мы делимся этим опытом с нашим читателем.

Валерий Алексеевич Рязанцев родился в селе Виловатое Богатовского района. Школу закончил с отличием, сельхозакадемию, долг Родине отдал – отслужил в армии и пришёл в колхоз работать агрономом. Председатель в колхозе – царь и бог, любую инициативу на корню пресекает. А если у человека и образование достойное, и идей полна голова, что делать? Подчиняться и молчать? Не таков характер. В девяностые, когда правительство делает ставку на развитие предпринимательства на селе и даёт не только «зелёный свет», но и многие льготы, Рязанцев начинает своё дело. Решает запустить законченный цикл от выращивания пшеницы до изготовления макарон. Здорово! Была закуплена техника, запущено производство... Но многие расходы, которыми начало обкладывать государство фермеров спустя пять лет «вольных хлебов», сделали это производство нерентабельным, то есть невыгодным, и через два года его не стало. Не стало производства! И это, заметьте, происходит по всей стране. Только встанет на ноги производитель, только рассчитается с долгами и начнёт развиваться, его, как медведя в берлоге, тут же обложат всевозможными налогами и податями, которые очень скоро сделают своё дело: превратят преуспевающее производство в банкрота.

А что у нас приносит быстрый и стабильный доход? Правильно, торговля. Вот Валерий и торговал всем, что в то время было востребовано. Но у потомственного крестьянина не лежит душа к примитивной перекупке, не интересно этим жить, хоть и денежно.

Возврат к земле был неизбежен, и первый участок земли, который стал возделывать фермер, занимал всего 300 га. Выращенный урожай продавался. Закупалась новая техника. Расширялись посевные площади. Сегодня крестьянское хозяйство Рязанцева обрабатывает 3 тыс. га земли и снимает ежегодный урожай пшеницы и подсолнечника 2,5 тыс. тонн. Чтобы не бездельничать зимой и иметь хоть какой-то денежный приток, Валерий Алексеевич покупает в Андреевке бывшие склады и обустраивает в них ремонтные мастерские. И теперь заводы Барнаула, Тулы, Санкт-Петербурга, Мелитополя и Ярославля снабжают мастерские Рязанцева необходимыми запчастями, а лучший из мастеров едет осваивать премудрости ремонта зарубежной топливной аппаратуры в Днепропетровск. Всего в хозяйстве работают 23 человека. Получают стабильную, круглогодичную зарплату. Хорошо это для района? Хорошо. Хорошо это для государства? А как же! Ведь и налоги, и рабочие места, и земли не простаивают. А хорошо ли вам живётся товарищ Рязанцев?

- Да, мы не бедствуем, – отвечает Валерий Алексеевич. – Не ездим на двуколке, не питаемся только хлебом и водой, но у нас складывается такое впечатление, что нашим сельским хозяйством никто не занимается. Или просто всем наплевать. Если совместить сегодня наше умение и желание работать и ту поддержку, что была когда-то, мы бы жили прекрасно. Я человек не жадный, – улыбается Рязанцев, – положим, заработали бы мы не миллион, а десять, я бы своим рабочим платил в десять раз больше – покупайте машины, стройте себе новые дома, мне не жалко. А сейчас мы не живём, а выживаем... -

В разговор вступает председатель второго крестьянского хозяйства – Василий Петрович Верин:

Василий Верин родился 7 ноября 1966 года в селе Тростянка. К самостоятельной жизни начал привыкать очень рано. По окончании восьмилетки в родном селе, уезжает в Печинино заканчивать десять классов, живёт в интернате. Затем Безенчукский сельскохозяйственный техникум, жизнь в общежитии, армия, и вот молодой специалист для колхоза «Маяк» готов. Семеновод, главный агроном – шесть лет труда на благо государства. Когда женился и начали появляться дети, понял – на зарплату агронома не прожить...

– Вы знаете, сколько двадцать лет назад стоил комбайн? Я вам скажу. Он стоил так же, как стоила вазовская машина. А сегодня вазовская машина в среднем стоит 200-300 тысяч рублей, а комбайн два-три миллиона. Почему? И это притом, что из всех телевизоров нам не устают рассказывать, как много государство делает для сельского хозяйства. Да ему не помогать надо! Им нужно заниматься. Или ещё, скажите: почему электроэнергия для предпринимателя стоит пять рублей киловатт? За что с нас дерут эти лишние рубли, ведь мы исправно платим налоги? Бак солярки стоит десять тысяч рублей. А тонна пшеницы три тысячи. Сколько пшеницы я соберу на этом баке и за сколько я её продам? Дорогая горючка, дорогая энергия, а в результате дорогой продукт. Кому это нужно? Я люблю работать на земле, я получаю от этого настоящее удовольствие. Ещё в детстве у меня была мечта остаться навсегда жить в селе. Здесь свобода, здесь просторы для любого дела. Люблю всё делать красиво. Земли у меня столько, сколько я могу спокойно обрабатывать и не беспокоиться о долгах и займах. Моему хозяйству почти 20 лет, и я ни разу не брал в банке кредит. Необходимую технику покупаю только с заработанных денег. Сею подсолнечник и пшеницу на полутора тысячах гектарах, и для меня этого достаточно. Долго думал, куда девать отруби после обмолота пшеницы: продавать за копейки или применить в своём хозяйстве. Решил использовать как корма. Два года назад закупил пятьдесят голов свиней, сегодня уже сто. Я не жалуюсь. У меня хорошая семья, выросли две дочери. Но болит сердце за село. Народ отучают от работы. Труд сельхозника очень тяжёлый, и никто за гроши вкалывать не хочет. А вообще-то наш район – единственный в области, в котором не простаивает ни одного метра земли – всё обрабатывается. Я не жду ни от кого помощи. Я хочу, чтобы не мешали работать.

Автор: Людмила Снегирёва