В музее Самарского речного техникума есть экспонат, на первый взгляд не имеющий отношения к речному флоту: белоснежная хлопчатобумажная роба из плотной ткани – костюм ликвидаторов последствий аварии на Чернобыльской АЭС, ставший в то время униформой для многих – пожарников, спасателей, медиков, военных, рабочих, дезактиваторов, водителей техники, проводившей зачистку грунта в зоне отчуждения. А для людей штатских, непричастных к борьбе с радиацией, – не то знаком опасности, не то печатью смертника, не то непосредственной угрозой для них самих. «Когда мы шли в этих костюмах по Киеву, люди переходили на другую сторону улицы», – вспоминает Любовь Александровна, бывшая заместителем начальника ОРСа Волжского речного пароходства.

Для наших земляков, речников из Волжского пароходства, эти белые костюмы стали униформой в конце июня 1986-го, после того как было принято решение создать на Киевском водохранилище, в устье Припяти, в тридцатикилометровой зоне Чернобыльской АЭС, плавучий посёлок «Якорь» для ликвидаторов последствий страшной аварии. Идея поселить людей на речных пассажирских судах возникла тогда у министра речного флота Украины Николая Славова, ведь такой корабль – практически готовая плавучая гостиница со всеми удобствами, комфортабельными каютами, пищеблоком и автономным электропитанием. Судов подходящего размера и характеристик на Днепре нашлось всего лишь два, остальные одиннадцать пришлось запрашивать из Волжского речного пароходства. Из Куйбышева первым, уже 12 июня, вышел дизель-электроход «Эстония» под командованием капитана Вячеслава Михайловича Пилипука, через неделю – остальные: «Россия», «Киргизия» и «Карелия»…

С тех пор многое изменилось и на земном шаре, и в нашей стране, но о событиях двадцатипятилетней давности сегодня напомнила не только юбилейная дата, но и потрясшая мир новая ядерная трагедия – землетрясение в Японии, приведшее к разрушению реактора атомной электростанции в Фукусиме. И эта тема, хоть и не затронутая в данном материале, неоднократно всплывала в нашем разговоре с непосредственными участниками чернобыльских событий – бывшим заместителем начальника Куйбышевского речного порта, а ныне председателем общественной организации «Речники-чернобыльцы» Владимиром Николаевичем Квартальновым и бывшим заместителем начальника ОРСа Волжского речного пароходства Любовью Александровной Макарычевой. Напоминая об актуальности и непреложности таких вещей, как угроза, которую несёт в себе техническая цивилизация, необходимость бережно относиться к природе, ответственность перед миром, героизм, самоотверженность и чувство долга, дружба и сплочённость людей перед лицом опасности…

«Лучше, чем дома»

…Задача, которую поставили перед речниками партия и правительство, была такова: создать для людей, работавших в тридцатикилометровой зоне отчуждения Чернобыльской АЭС, комфортабельные условия проживания – «лучше, чем дома». И это было справедливо – ведь многие ликвидаторы были из города Припяти, жителей которой эвакуировали в первые часы после того, как взорвался злополучный энергоблок. Обстановка была военная, людей увозили спешно, без вещей, и многие работники станции потом в течение месяцев не могли разыскать свои семьи, узнать, куда их отправили. Люди в одночасье потеряли свои дома, имущество, связь с близкими, а от них требовалось ещё совершить практически невозможное, работая в авральной обстановке, подвергаясь смертельному воздействию радиации… Поэтому не жалели ни сил, ни средств для того, чтобы они не испытывали нужды ни в дефицитных на тот момент продуктах, ни в витаминах, ни в других жизненно необходимых вещах. И основная доля усилий по снабжению будущего плавучего посёлка легла на плечи Любови Александровны Макарычевой.

– Туда, в Киев, я вылетела самая первая – пока Владимир Николаевич с капитанами вёл корабли, нужно было решить все вопросы, подписать договора, пройти через все инстанции, которые это контролировали, – вспоминает она. – А там и прокуратура, и КГБ, и МВД, и пожарники, и санэпидстанция… И я никак не могла связаться с руководством станции, чтобы подписать договор. И вот – приземляется вертолёт, и оттуда выходят люди. Сорокаградусная жара, а они все вываливаются, прямо как космонавты, – в респираторах, все белые-белые, как снеговики, в этих защитных костюмах. Я сначала обезумела: Боже, что это такое, что за космонавты к нам сюда прилетели, с какой планеты? А это, оказывается, Владимир Васильевич Щербицкий, первый секретарь Украины. Ну, я воспользовалась моментом, проникла в эту толпу, поздоровалась, предложила: «Водичку будете пить холодненькую?» – «Ой, с удовольствием!» И начала ему говорить, что мне нужно подписать договор, что не могу связаться с директором АЭС. А директор – Поздышев – как раз здесь и был, так что через тридцать минут все вопросы были решены.

– Сейчас даже в голове перевариваешь – жутко, но нам тогда поначалу ничего не говорили о том, как себя вести, как защищаться от радиации, – добавляет Любовь Александровна. – Мол, ничего там страшного нет, всё нормально, вы, главное, собирайте людей как можно быстрее…

Страхолесье

На длительную стоянку суда встали недалеко от устья реки Припять, у посёлка Страхолесье. Чтобы не нагнетать и без того напряжённую обстановку, «страшное» название населённого пункта спешно изменили на Зелёный мыс. Сам же плавучий посёлок получил название «Белый пароход».

Из посёлка на работу людей возили автобусами, на обед привозили обратно.

Работники пищеблоков несли вахту у раскалённой плиты круглые сутки, особенно тяжело было в летнюю жару – ведь кондиционеров на судах не было, а открывать окна в тридцатикилометровой зоне было нельзя…

Частыми были в посёлке гости с «Большой земли», в том числе и высокие – представители правительства СССР и Украины. Приезжали с поддержкой и концертами известные артисты – Иосиф Кобзон, Валерий Леонтьев, Александр Барыкин, Алла Пугачёва. Фотография известной певицы с капитаном дизель-электрохода «Чайковский» хранится теперь в «чернобыльском» уголке музея академии инженеров водного транспорта.

Осенью, когда саркофаг над разрушенным блоком был сооружён и проведена дезактивация грунта в окрестностях АЭС, суда, ставшие плавучими гостиницами, переместились в район села Неданчичи, где началось сооружение нового города для чернобыльских энергетиков и их семей – Славутича.

Радиационный контроль на судах был очень строгий – каждый входящий по трапу проходил проверку дозиметром, ополаскивал обувь специальным дезактивирующим раствором; такими же средствами постоянно мыли палубу, все поверхности в каютах, обрабатывали одежду, вещи, руки, тело. Корабли обшили специальными щитами по финской технологии – из белых они превратились в тёмно-коричневые. Это защищало и от зимнего холода, и от воздействия радиации. Изначально планировалось по окончании работ оставить суда в зоне отчуждения – «похоронить» их вместе с АЭС, но благодаря жёсткому контролю над радиацией со стороны экипажей и этой обшивке, собравшей в себя основную дозу внешнего облучения, многие из них удалось сохранить. Корабли прошли тщательную дезактивацию и долго ещё верой и правдой служили людям. Некоторые – их осталось единицы – служат и до сих пор: так, возит по Волге туристов самарский «Пётр Алабин» – бывшая «Киргизия», прошедшая Чернобыль…

Эффекты радиации

У людей последствия облучения стали давать о себе знать не сразу, хотя неприятные физические ощущения были у многих: слабость, металлический вкус во рту, кашель. Особого медицинского наблюдения за жителями плавучего поселка не велось – обязательные обследования проходили только те, кому и так требовалось для санитарной книжки, – работники кухни, ресторанов. Хотя медики в лагере были – нередко кому-то приходилось оказывать первую помощь, а кому-то становилось плохо с сердцем, обострялись другие болезни…

– Был даже случай с одной девушкой, Зиной, – вспоминает Любовь Александровна. – Мы только приехали туда, и я вдруг вижу – она поднялась наверх, на тент – загорать. Я на неё: «Ты куда? Ты понимаешь, что ты делаешь, тебе же восемнадцать лет, тебе ещё детей рожать!» В общем, через некоторое время её увезли оттуда в психиатрическую больницу…

Ещё один казус был связан с другим эффектом радиации, которая вызывала бурный рост у некоторых растений в зоне отчуждения – многим запомнились огромные ягоды тутовника, неестественно крупные сосновые шишки, белые грибы размером с тарелку… Находились даже любители, которые соблазнялись на такое изобилие – так, Владимир Николаевич, придя однажды на судно, почувствовал аппетитный аромат жарящихся грибов, которые принесли из леса проводницы. Проверили дозиметром – и ахнули. Конечно, пришлось все выкинуть…

Уроки мужества

На вопрос о том, как отнеслись родственники моих собеседников к тому, что они поехали работать в Чернобыль, Владимир Николаевич ответил:

– Ну как – переживали, конечно.

– И меня дома трясли, как только могли – и муж, и дочь, – говорит Любовь Александровна. – Но ведь не откажешься же… Мы ведь были коммунистами, членами партии. Если ты руководитель настоящий, состоявшийся, то за тобой люди идут – как их можно подвести? У нас речной порт – одна семья, благодаря этому и выжили. Не было никаких размолвок, недопонимания, а была единая задача…

…Среди тех волжских речников, что прошли через чернобыльскую вахту, многие уже ушли из жизни. А из тех, кто жив, проблем со здоровьем не избежал никто. Живы капитаны Вячеслав Пилипук, Николай Капусткин, живы директора и работники ресторанов Лидия Немкова, Надежда Глазунова, Галина Акимова, Тамара Носкова, Анна Чернышкова, Надежда Аитова – всего более сотни человек. Старая ли закалка придаёт сил, умение ли ценить жизнь, но кипучей энергии иных речников-чернобыльцев могут позавидовать многие совершенно здоровые и молодые люди – тот же Владимир Николаевич Квартальнов и его коллеги преподают в речном техникуме, проводят уроки мужества со школьниками, выступают с рассказами перед жителями Самары и области, хлопочут за своих товарищей перед чиновниками.

А ещё в год двадцатипятилетия аварии на Чернобыльской АЭС ими написана и подготовлена к изданию чернобыльская «Книга памяти» речников. Дело лишь за средствами на её издание.

…Есть уникальная православная икона, написанная по замыслу одного из бывших ликвидаторов последствий аварии на Чернобыльской АЭС, – «Чернобыльский Спас». Её копию подарил речникам председатель самарской областной общественной организации «Союз-Чернобыль» Геннадий Трофимович Фадеев. На этом образе, помимо Спасителя, Богородицы и архангела Михаила изображены люди, заслонившие нас от радиации, – умершие и живые. В респираторах, белых халатах, защитных костюмах, военной форме – строители, дезактиваторы, медики, солдаты... И где-то среди них наверняка должен быть человек в форме речника Волжского пароходства. Иначе и быть не может…

Автор: Надежда Локтева

Автор:Надежда Локтева