Лариса Шалай: «Я рада, что Бог создал меня женщиной»

Журнал «Леди-клуб», номер 3#2013 (декабрь)

Эта фраза и предопределила тему нашего разговора. Моя героиня привносит в общение настолько насыщенные краски, что, кажется, даже хмурый день проясняется под натиском её эмоциональной щедрости. Причём в обрамлении праздничного фона она живёт удивительно органично – ничего напускного или наигранного.

Лариса Шалай

С ней легко, но не легковесно, она – человек размышляющий: психологическое образование не терпит поверхностности. Для полноты картины, знаниевых активов у неё несколько: педагогика, журналистика, государственная служба, а в мечтах – диссертация по психоанализу. Пожалуй, эта работа уже началась с осмысления собственного «я» в предлагаемых жизненных обстоятельствах.

ЛК: Лариса, о чём будет Ваша диссертация?

Лариса Шалай: О преодолении. О том, как женщине справляться с трудными ситуациями, как находить в себе силы быть счастливой. Человек, попавший в сложную ситуацию, должен вытягивать себя «из болота», как Мюнхгаузен. Я хочу, чтобы и другие женщины научились верить в себя. Если смогу кому-то помочь, это будет моим подарком и себе тоже.

ЛК: Почему?

Л.Ш.: Потому что на личном опыте я убедилась, как сложно оставаться наедине с собою. В моей жизни был период, когда практически семь лет я находилась в «душевном коллапсе», и у меня была огромная потребность найти источник, который помог бы обрести жизненные силы.

ЛК: Вы остались одна со своей болью?

Л.Ш.: Скорее, с мыслями. Тогда даже врачи поставили на мне крест. Друзья – их было немало – сначала сочувствовали, но потом общение со многими из них прекратилось. Думаю, они просто не знали тогда, как мне помочь. И только муж защитил меня и закрыл своей спиной. Но он, естественно, не знал, что делать с моей внутренней болью, в душу-то не влезешь. Выход я нашла сама, обратившись к духовной литературе и книгам по психологии, а впоследствии, получив психологическое образование.

ЛК: Та ситуация повлияла на Ваше восприятие жизни и людей?

Л.Ш.: Я стала ценить каждый день, однажды поняв, что смысл жизни – в самой жизни. Многие вещи изменились, наверное, с взрослением. Я научилась ставить «фильтры» в отношении людей. С годами становлюсь жёстче, это ни хорошо, ни плохо – просто данность. Но моё матричное отношение к миру по-прежнему доброжелательное.

ЛК: Матрица связана с той атмосферой, в которой Вы росли и формировались?

Л.Ш.: Несомненно! Безмерно благодарна маме и папе за то, что моё детство было счастливым. Я росла в очень благополучной семье, родители меня баловали, одевали, как принцессу. Когда у меня обнаружился хороший голос, я стала заниматься музыкой и пением. У моей мамы прекрасные вокальные данные, в своё время она была лауреатом всесоюзного конкурса, поэтому музыкальная тематика сопровождала меня все детские годы. Причём родители сознательно культивировали в семье возвышенные культурные коды. Уже в три года меня привели в оперный театр, на «Бориса Годунова». В 5 классе во Дворце съездов я смотрела «Царскую невесту», там же, в Москве, впервые побывала в Третьяковской галерее. Я рано начала писать стихи, это моё увлечение тоже всячески одобрялось. Словом, атмосферу в нашем доме иначе, чем территорией любви не назовёшь.

ЛК: То есть на этой ниве расцветала тургеневская девушка?

Л.Ш.: Ничего подобного! Я была довольно дерзкой девчонкой, которая на всё имела своё мнение. Например, в 9 классе я самовольно подготовила анализ романа Оноре де Бальзака «Блеск и нищета куртизанок». Можете представить, как это было либерально по тем временам? Я в 15 лет стояла перед всем классом и рассуждала о том, как несладко жилось дамам полусвета. Я говорила о том, что писатель не ставил задачи осудить их, он искал причины неприглядной судьбы своих героинь. Надо было видеть, как всё это слушала наша учительница литературы, Татьяна Геннадьевна Муратова. Её молчание было невероятно выразительным. И она поставила мне «отлично»!

ЛК: Кем Вы мечтали стать в детстве?

Л.Ш.: В 9 классе нам выдали анкету «Кем вы хотите стать?». Знаете, что я написала? «Хочу быть счастливым человеком». То есть уже тогда я так видела своё предназначение.

В 18 лет я благополучно вышла замуж, выбрав лучшего парня на свете... Словом, всё было безмятежно, я была абсолютно счастлива. Поэтому, когда возникла большая проблема, мне пришлось переосмысливать жизнь.

ЛК: Как бы Вы определили свою пирамиду ценностей?

Л.Ш.: Ценности семьи, безусловно, превыше всего. Но, будучи шесть лет домохозяйкой, я поняла, что мне важна самореализация в обществе, и стала пробовать себя в разных социальных ролях.

ЛК: Какая из них Вам особенно понравилась?

Л.Ш.: Всё, чем я занималась, приносило огромное удовольствие. Мне нравилось работать на телевидении, я рада, что у меня появился хороший опыт работы на государственной службе. Кстати, на должность пресс-секретаря в министерство строительства Самарской области прошла по конкурсу. Меня буквально «зажигала» эта работа, я с неподдельным интересом работала над предлагаемыми проектами, иногда и по 12 часов в сутки.

ЛК: А что может «зажечь» в рутинном чиновничьем деле?

Л.Ш.: По незнанию, я тоже так рассуждала. Но в министерстве оказалось так много интересных людей, что я просто «летала» на службу. Каждый день – открытие. Наверное, моё преимущество в том, что в любом должностном формате я вижу, прежде всего, человека – будь это высокопоставленный чиновник или простая уборщица. Я никогда не позволяла себе быть подобострастной или надменной в общении с людьми. Поэтому я видела не функционеров, а личностей, которые, помимо должностных обязанностей, обладают мощным интеллектом, музыкальными способностями, пишут стихи. У нас была отличная команда.

ЛК: А почему ушли со службы?

Л.Ш.: Я всегда ухожу, когда чувствую, что тема исчерпана, мне хочется новизны. К примеру, у меня была довольно перспективная работа на телевидении, тогда я «болела» журналистикой, случалось сниматься в клипах. Однажды меня спросили: «Лариса, вы совершенно не амбициозны. Почему?». Не знаю. Сам по себе карьерный рост меня не слишком занимает, наверное, я человек процесса. А когда напитываюсь информацией и знаниями, моя душа просит чего-то нового. Может, поэтому жизнь выводит на новые горизонты.

Лариса Шалай

ЛК: Вам с кем проще общаться: с мужчинами или женщинами?

Л.Ш.: Так нельзя сказать, потому что я стараюсь понять любого человека, вне зависимости от гендерных различий. Но объективности ради, с мужчинами надёжнее, они меня никогда не предавали. Этому есть своё объяснение: девочка, которую любит отец, априори доверяет мужскому полу. Это не значит, что я становлюсь открытой книгой для мужчин, дистанция, безусловно, есть. Но люди ведь инстинктивно чувствуют, как мы к ним относимся.

У меня, безусловно, есть свои принципы. Например, если человек обманул дважды, его больше не будет в моей жизни. С чувством самосохранения у меня всё в порядке.

ЛК: Как сохранить женскую индивидуальность, когда мы живём в угоду навязанным стереотипам?

Л.Ш.: У меня перед глазами был достойный пример – моя бабушка Элизабет Вильгельмовна Леонгардт. Она была потрясающе красивой женщиной, очень похожей на Марлен Дитрих. Когда я вошла в пору девичества, у нас с ней появились маленькие секретики, я рассказывала ей о чувствах, советовалась, а она, очень ненавязчиво, деликатно отвечала на мои «юные» вопросы. От неё я впервые услышала о том, что в женщине должна быть загадка, она, кстати, сама состояла из какой-то необычайно интригующей недосказанности. Но бабушка преподносила мне не только уроки женской привлекательности. Когда я испытывала трудности, она говорила: «Всё в этой жизни можно пережить». В этой фразе не было жёсткости, но её убедительность меня сражала. В 15 лет я узнала, какие страшные вещи ей, немке, живущей на территории России, пришлось пережить во время Второй мировой войны, каких только оскорблений на свой счёт она не услышала. Глотнув горя, она научилась прощать и принимать людей, не осуждая. Как-то она сказала, остудив мой пыл девического максимализма: «Если кто-то пытается обидеть, значит, ему ещё больнее, чем тебе. Постарайся это понять, и быть может, даже помочь». Бабушка для меня идеал женственности и мудрости. В честь бабушки свою дочку я назвала Елизаветой, и что интересно, она, не зная о своих корнях, самостоятельно приняла решение изучать именно немецкий язык.

ЛК: Чему Вас учат дети?

Л.Ш.: Мой сын рано начал задавать философские вопросы, и в поисках смыслов мы «росли» вместе. Между прочим, нашли хороший способ, как узнать, насколько значима та или иная проблема в твоей жизни. Во-первых, нужно отпустить ситуацию, и если через неделю «тревожный» вопрос не будет тебя волновать, о нём следует забыть. Он не самый главный в твоей жизни.

Сыну уже 21 год, можно сказать, что он уже профессиональный 3D-художник. В свободное время очень скрупулёзно и вдумчиво читает Стивена Джобса, обменивается со мной мнениями. В свою очередь, я – мама читающая, люблю Довлатова, Ефремова, Солженицына, Вербера, Пикуля, и тоже делюсь с сыном впечатлениями о прочитанных книгах. Интересно, что нам нравятся общие вещи. Когда-то моим идеалом была актриса Одри Хепберн. И вдруг недавно узнаю, что сын самозабвенно смотрит фильмы с её участием. Выходит, мы с ним одной крови – и по взглядам на жизнь, и по пристрастиям. Однажды сын сказал, что я воспитывала его как друга. Он верил мне на слово, и это самое большое, чего я добилась в жизни.

ЛК: А дочку Вы как воспитываете? Как принцессу?

Л.Ш.: Честно говоря, Лизу мы все любим безмерно, и она нам платит взаимностью. Обожает брата, он для неё – авторитет, даже в художественную школу пошла, потому что хотела рисовать, как он. Оказалось, у неё необыкновенное чувство цвета. Дочка – лидер по натуре, очень самостоятельна, и уже сейчас знает, чего хочет. Высшей наградой для меня была её фраза: «Мама, ты моя нежность».

ЛК: Приходится быть психологом собственным детям?

Л.Ш.: Это сложно, потому что специалист должен быть беспристрастным. И всё-таки, в сложные моменты я всегда рядом, но это всё же больше материнское участие, нежели профессиональное. Мне думается, родители должны давать детям определённую свободу и самостоятельность выбора, при этом, безусловно, частично страховать ребёнка, чтобы его путь или его ошибки были не столь болезненными.

ЛК: В супружеской жизни есть ли по-прежнему место романтике?

Л.Ш.: Нашему браку двадцать с лишним лет, а мой муж дарит мне сотни роз – белых, бордовых – они заполняют всё комнатное пространство. Выглядит очень романтично. Я точно знаю, что Алексей понимает и принимает меня такую, какая есть. Он очень мне помогал, когда дети были маленькие. Вставал по ночам только для того, чтобы просто разделить заботу. Помню, я что-то долго рассказывала, он молча слушал, а потом сказал: «Я могу тебя слушать вечно».

ЛК: А может ли счастливая женщина давать советы тем, у кого проблемы?

Л.Ш.: Давать советы – неблагодарное дело. Но если кто-то нуждается в моей помощи, я делаю «расклад» сложившейся ситуации так, чтобы все «рассыпавшиеся пазлы» совпали и стала видна картина того, что происходит в действительности.

ЛК: И всё-таки... Какой совет Вы можете дать прямо сейчас?

Л.Ш.: Скорее не совет, а пожелание. Начать можно с общего тренда: стряхнуть ответственность и полюбить своё отражение в зеркале. Кстати, я коллекционирую афоризмы, и два из них мне особенно близки. Одну цитату из замечательного фильма подарил сын: «Когда палец показывает на небо – только идиот смотрит на палец». И вторая любимая фраза от Монтеня: «Истинное достоинство подобно реке: чем она глубже, тем меньше издаёт шума».

ЛК: Эти вещи требуют осмысления и работы над собой.

Л.Ш.: Конечно! Об этом мы с вами и говорим. Личностное становление связано с колоссальным трудом, но он увлекателен, если каждый раз ты осваиваешь очередную ступень роста.

ЛК: Лариса, Вы прекрасно поёте. Неужели о карьере певицы не думали?

Л.Ш.: Не только думала, но и начинала, и довольно стремительно. Но нужно было решать: семья или сцена. В следующей жизни обязательно буду оперной певицей. В конце концов, я с детства мечтала стать счастливым человеком. И я им стала.

Автор: Людмила Мартова


Автор:Людмила Мартова