Отец Рустик Гузь: «Молодость и вера совместимы!»
Областной журнал «Самара и Губерния», номер 5#2003 (сентябрь-октябрь)
Маленькое личное и очень печальное наблюдение: когда удавалось более или менее откровенно поговорить со знакомыми в возрасте до 30 лет, принадлежащими к той или иной неправославной христианской конфессии, в жизни этого человека почти всегда обнаруживался неудачный опыт общения с представителями Православной Церкви. Часто непонимание коренилось даже не в различии взглядов на тот или иной богословский вопрос, а в языке, которым изъясняются люди, их культурном и образовательном «багаже», даже возрасте. Проблема отцов и детей – из разряда вечных, и в Церкви она актуальна ничуть не меньше, чем в обществе. А зачастую – и больше, поскольку естественная разница в психологии и темпераменте молодых и пожилых людьми излишне ревностными воспринимается порой как разница между «нашими» и «не нашими». Человек ещё и шагу в Церкви не сделал – а ему уже предлагают отречься от всего мирского, превратившись в этакого молодого старичка... Поневоле подумаешь – а того ли хочет от меня Христос?
Нет, я не о том, что нужно объяснять Евангелие на молодежном сленге или, того хуже, подкорректировать заповеди в соответствии с духом времени. Вопрос в другом. Если люди зрелые чаще всего ищут в Церкви душевного покоя, покаяния, примирения, то молодые – истины и свободы. Молодежи свойственно задавать вопросы – и искать на них ответы, – даже если эти вопросы порой ввергают старших в смущение. С другой стороны – молодому человеку, ищущему или обретшему истину, очень важен круг единомышленников, тех, для кого эта истина также важна. Вот почему комната в Самарской духовной семинарии, где каждый вторник проходят вечера самарского Клуба православной молодежи, уже не вмещает всех желающих. За чашкой чая – разговоры, споры, порой допоздна; вопросы, на которые отвечает председатель клуба, руководитель молодежного отдела епархии, настоятель храма в честь великомученика и целителя Пантелеймона иерей Рустик Гузь, недавно ставший также депутатом молодежного парламента в Губернской думе. Для многих ребят прошедшие летние каникулы были насыщены яркими и интересными (а вместе с тем – душеполезными) событиями – вместе с отцом Рустиком они приняли участие в традиционном пешем крестном ходе из Самары в Ташлу, в работе миссионерского православного лагеря на Грушинском фестивале, кто-то работал вожатыми в православной смене детского лагеря «Волгаренок», кто-то помогал в пансионате для инвалидов...
О пути молодого человека в православии, о Клубе православной молодежи, его проблемах и перспективах на будущее мы беседуем с отцом Рустиком.
– Первое заседание клуба состоялось 2 апреля по желанию инициативной группы самарских студентов, однако, как стало видно почти сразу, это востребовано самой жизнью. Пришли студенты разных вузов, рабочая молодежь, старшеклассники, и я обратил внимание, что многие – это некогда воцерковленные люди, которые лет до 14-16 посещали храм, учились в воскресных школах, а потом как-то выпали из церковной жизни. По ряду причин, одна из которых, на мой взгляд, – неспособность согласовывать свою порой активную светскую жизнь с церковной. И, с другой стороны – отсутствие возможностей у Церкви предложить им какой-то путь приложения сил, кроме алтарного и клиросного служения. Цель молодежного движения – предоставить эту возможность. Это может быть социальная, миссионерско-просветительская, творческая деятельность, работа с трудными подростками, посещение приютов, колоний, благотворительная помощь, просвещение в сфере спорта, политики и бизнеса, работа со студенческой молодежью, кадровая подготовка, проведение досуга... Наша задача – показать, что православие живо, – и вообще создать площадку для концентрации сил, близких к духовности, к православию, к патриотизму...
– Вы часто ведете беседы с молодыми людьми. Какие вопросы задают наиболее часто?
– К сожалению, чаще всего приходится заниматься попросту ликбезом. Есть много стереотипов, ложных представлений о жизни верующего человека, о Церкви, которые порой складываются едва ли не по мексиканским сериалам... Но основные вопросы, конечно, касаются нравственных ориентиров, которыми следует руководствоваться при разрешении проблем, возникающих в жизни современного человека. Многие из этих вопросов относятся к области дружбы, любви, супружеских отношений. Молодых людей интересует, как относиться к развлечениям, к спорту, к своей одежде, какова должна быть стратегия жизни православного человека, могут ли у него быть амбиции в жизни, и как это согласовать с нравственным началом.
– Наверное, нельзя найти для всех единый рецепт...
– Конечно, жизнь сложна, и нет однозначных рецептов на все случаи, но не нужно подходить к этому вопросу в духе нашего времени, где всё относительно. Мы никому ничего не навязываем, но пытаемся четко провести границы между добром и злом и дать человеку возможность выбора. Одна из проблем современной молодежи, это особенно видно в школах, – люди не думают, не размышляют над своими поступками. Их модель поведения формируется средствами массовой информации. Все рекламные лозунги: «Бери от жизни все», «Баунти» – райское наслаждение», – направлены на то, чтобы развивать в молодом человеке инстинктивное начало, погасить интеллектуальное и духовное.
Человек должен иметь ощущение нравственной ответственности. Если будет этот стержень, значит, думаю, он и сам будет благополучен, и семья будет благополучной...
– Как сказал апостол Павел: «Все мне позволено, но не все полезно»...
– Совершенно верно. У нас, к сожалению, свобода часто понимается как нравственная вседозволенность. Свобода «от всего». Но свобода – это понятие нравственное. Есть вещи, от которых человеку нужно воздерживаться, и мы должны четко знать – где граница между добром и злом. Ведь всякий порок – это злоупотребление, искажение Богом данной человеку природы. Есть изречение Сократа: «Я ем для того, чтобы жить, а есть люди, которые живут для того, чтобы есть». В человеке начинает все меняться, когда он становится просто животным. Он сам от этого и страдает, потому что любой порок – это недостаток любви.
– Как Вы считаете, что препятствует воцерковлению современных молодых людей?
– Во-первых, существование серии стереотипов относительно Церкви... В советское время насаждалось представление, что церковь – это пристанище для немощных, старых людей, и что молодость и вера несовместимы. Вторая проблема – это отсутствие духовного воспитания. Если не заниматься воспитанием, ребенок будет деградировать, научится самому худшему. Если же у молодого человека есть родители, храм, он посещает воскресную школу, идет процесс нравственного воспитания, закладываются основы, с которыми можно потом работать.
В силу неосведомленности молодой человек представляет, что церковная жизнь – скучная, неинтересная, что всё, что происходит в церкви – его не касается. Но ведь Бог-то – источник жизни, Он есть тот, без которого жить вообще нельзя. И если это не было привито изначально, то человек к этому приходит вследствие жизненных несчастий, поражений... Это же происходит и в истории. Целые поколения были обмануты – сейчас они возвращаются, как в притче о блудном сыне. Но блудный сын знал своего отца. А если мы не знаем своего небесного Отца, то как нам придет и мысль о возвращении к Богу? Хотя, как говорит Тертуллиан, каждая душа христианка. Всегда в экстремальные моменты мы обращаемся к Богу. Это заложено в нашей природе.
– Человеку новоначальному нередко кажется, что Церковь – это сплошные ограничения, запреты, архаичный язык, бабушки со своими замечаниями... Тогда как Христос и апостолы в обществе своего времени, наверное, воспринимались чем-то вроде современных «неформалов»... Может быть, потому молодые люди часто идут к протестантам, в различные секты, что не видят в церкви своих сверстников?
– Действительно, новозаветное учение шло в разрез с традиционным. Ведь Евангелие – революционно, оно ломало многие ветхозаветные стереотипы, модели поведения... Мы должны понимать, что есть традиционное благочестие, которое иногда приобретает формальный характер, а есть живое религиозное чувство. Молодой человек не терпит фальши. Ему нужна сама жизнь, а не просто форма. Он думает, развивается, ищет ответы на вопросы, и поэтому побуждает нас, проповедников, быть живыми, иметь настоящее пастырское чувство, которое раскрывается в самоотвержении, способности понять, разделить свою жизнь с другим человеком.
Нужно учитывать и то, что долгое время наша Церковь не развивалась - она просто выживала. Была разорена приходская общинная жизнь. Ведь почему с начала перестройки, когда к нам хлынули протестантские секты, они были так популярны среди молодежи? Потому что это, во-первых, среда общения, а во-вторых, конкретная деятельность. К кому-то вместе пошли на день рождения, в приют, в больницу, собрались своим кружком, с гитарой... Иными словами, литургической жизнью, богослужением церковное общение не заканчивается. Может быть, поэтому возникла потребность в молодежном церковном служении. Это особое служение, особый крест. Нужно хорошо представлять себе психологию подростка, знать подходы к нему.
– Расскажите немного о себе. Откуда такое имя – Рустик?
– Действительно, для многих оно звучит странно, как уменьшительное, но это редкое латинское имя, память этого святого празднуется 16 октября. Мое мирское имя – Руслан.
– Вы росли в верующей семье?
– Нет. Мой отец занимал высокий пост в руководстве Куйбышевского мясокомбината, и само положение обязывало его быть партийным, а значит – атеистом. И, когда произошло мое обращение к Богу, это вызвало такие «диоклетиановские гонения» семейного масштаба, но, с Божьей помощью, конфликт был преодолен. Мне встретился очень хороший, мудрый наставник – протоиерей Иоанн Букоткин, ныне почивший, человек высокой духовной жизни, наделенный даром прозорливости. Благодаря ему я окончил экономическую академию, где учился тогда, а затем – духовную семинарию. Сейчас заочно продолжаю обучение в Москве, в Свято-Тихоновском богословском православном институте. С матушкой Ольгой мы познакомились в семинарии, где она училась в регентской школе. Нашей дочке Настеньке два года. Надеюсь, это уже то поколение, которое сможет что-нибудь изменить в России. Сейчас многие семьи понимают необходимость духовно-нравственного воспитания своих детей, но, увы, людям, которые выросли в советскую эпоху, трудно перестроиться. И часто именно дети приводят родителей в храм.
Сейчас в Думе идут жаркие дискуссии относительно того, как сделать Россию благополучной. Всё замыкается исключительно на политических, экономических, юридических проблемах, на том, что нужны законы. Однако, законы есть, но они не работают. Но ведь это же классический вопрос закона и благодати! Если, даже при наличии прекрасных законов, человек внутренне безнравствен – что его заставит выполнять законы? Государственная политика, в которой отсутствует идеология, нравственное воспитание, столкнется с деградирующей, дикой массой, которая в конце концов свергнет эту власть. Поэтому власть будет вынуждена укреплять свою структуру, пока мы не перейдем от демократии к тоталитаризму... А демократия, как мне кажется, невозможна без высокой культуры, политического и нравственного сознания, когда каждый гражданин имеет чувство ответственности. Иначе это не демократия, а олигархия, власть небольшой группы людей, которые используют её в своих целях. Заметьте – после крушения тоталитарных режимов люди кинулись в тоталитарные секты. Человек боится свободы и тоталитарное общество для него – это бегство, отказ от собственного выбора, ответственности... Поэтому оказалось так удобно манипулировать массовым сознанием с помощью СМИ. Поэтому, если мы не хотим оказаться в тоталитарном обществе, где нивелировалась, уничтожалась бы личность, каждый сейчас должен обеспокоиться не только своим гражданским, но и нравственным статусом. Если мы будем спокойно смотреть, как разрушается наше государство, то в один прекрасный момент окажется, что мы и сами-то себе не принадлежим...
Автор: Надежда Локтева