Оглавление
4#2020
Оглавление
Бизнес Самарской области
Города и районы Самарской области
Губерния сегодня
Звезда
Здравоохранение
Инновации
История
Конкурс
Культура Самарской области
Образование
Поздравления
Промышленность Самарской области
Самарские имена
Сельское хозяйство Самарской области
Событие
Творчество
Фестиваль
Юбилей
Экспертный совет
Год памяти и славы

Наш Эдик

Областной журнал «Самара и Губерния», номер 4#2020 (декабрь)

Среди самарских журналистов есть те, лишь упоминание имени которых вызывает у коллег радость и улыбку. Одним из них был Эдуард Михайлович Кондратов, увы, ушедший от нас десять лет назад 9 ноября 2010 года.

Самарский журналист и писатель

Более полвека жизни Эдуарда Кондратова оказалось связанным с Куйбышевым-Самарой. Родившись в 1933 году в Могилёве, восьмилетний мальчик в июне 41-го оказался в 30 километрах от границы под фашистскими бомбами. Но глава семьи успел посадить жену с двумя сыновьями в поезд, уходящий на Восток. Затем были переезды по стране, а после окончания школы в 1952 году Эдуард поступил в Ленинградский университет. В 1961-м молодой журналист появился в Куйбышеве. Здесь тогда ощущались веяния «хрущёвской оттепели», и на её сквозняке группа молодых людей искала новые принципы и формы общения. Тогда появился легендарный Городской молодёжный клуб ГМК-62. Автору довелось быть в числе его организаторов в роли первого президента Куйбышевского джаз-клуба. Понятно, что Эдуард не мог оставаться в стороне от этих начинаний, здесь мы с ним и познакомились, а затем были в дружеских отношениях.

По характеру Эдик был очень общительным и приветливым, обладал великолепным чувством юмора. Одно время при встрече мы с ним вместо приветствия обменивались фразами «А вот слышал...» и дальше следовал какой-то свежий анекдот. В кругу друзей все его звали просто Эдик, включая и тех, кто был младше. Сам он воспринимал это совершенно нормально, без каких-либо претензий на показушное к себе «уважительство». Хотя и был обременён всевозможными российскими и местными лауреатскими и почётными титулами, включая звания «Заслуженный работник культуры РФ» и «Звезда Самарской губернии» в номинации «Писатель». На солидных конкурсах отмечались его журналистские работы и книги. Звание «Почётный гражданин городского округа Самара» Эдуард Кондратов получил посмертно в 2011 году, а при жизни стал единственным у нас почётным гражданином города Харрисбурга (Гаррисберга), столицы американского штата Пенсильвания.

Эдик от природы большой выдумщик, что нередко приводило его к конфликтам со смотрящими и надзирающими. Во время учёбы в ленинградском университете он вместе с двумя однокурсниками был исключён из комсомола за акт, который затем в злобном фельетоне в «Комсомольской правде» был назван «футуристической демонстрацией».

Тогда перед лекцией по русской литературе они появились наряженными в сапоги и рубахи навыпуск, и усевшись на пол, деревянными ложками из общей миски ели квасную тюрю с покрошенным в неё луком, распевая при этом «Лучинушку». Пытавшегося вмешаться комсомольского вожака они увещевали словами: «Ты, отрок, отседова уйди, изыди короче! Не твоего, отрок, ума это дело». В самом хеппенинге был усмотрен политический окрас. Как позже выяснилось, демонстрация совпала с 1 декабря, днём памяти Кирова, которого по заявлению парткома университета «убили фашисты, поддерживаемые футуристами». Демонстрантов исключили из комсомола, двоих отчислили из университета. Эдика в студентах оставили лишь как незаменимого форварда и капитана футбольной команды, но перевели с престижного журналистского на факультет филологии. Впрочем, раньше с участием Эдуарда были и другие проделки. Так, в самиздатском журнале «Брынза» он выдавал вирши типа:

Пора, пора, гудок гудит,
Скорей иду к заводу.
Дед на завалинке сидит
И пьёт сырую воду.

А уже в Куйбышеве под 7 ноября, когда Эдик был замредактора «Волжского комсомольца», дружеская компания собралась отметить праздник. После тоста за убиенного Николая Романова Эдик под свою гитару на мотив «Крутится, вертится шар голубой» спел:

Тёмная улица, каменный дом.
В каждом квартале райком и обком.
В каждом квартале советская власть
Крутится, вертится, может упасть.

Стукача вычислить не удалось, но уже на другой день Кондратова доставили в КГБ. В ходе допросов Эдик узнал о себе много нового: в доме на улице Степана Разина на него было приличное досье. Напомнили, что он дважды обманул партию коммунистов, вступая в её ряды кандидатом, а затем и членом, скрыв при этом предыдущее исключение из комсомола. Чекисты были убеждены, что он стал слепым орудием в руках коварных, скрытых врагов, при этом назвали даже их фамилии, включая и живущих вне Куйбышева. Последовал строгий партийный выговор и увольнение по статье с переводом в рядовые корректоры.

Об этих случаях я рассказал, только чтобы отметить некоторые индивидуальные черты характера Эдуарда. А его журналистская и писательская судьба была очень богатой, хотя и беспокойной. Для её описания нужны сотни страниц. В 2005 году он написал мемуары, которые с юмором назвал «Я помню всё. Записки счастливого склеротика». Книга была издана для друзей тиражом всего в 250 экземпляров, но на целых 600 страниц – десятилетия были насыщенными. В автографе подаренного мне экземпляра Эдик написал:

Запало в души это время,
Как не стареющее семя.
Оно, годам наперекор,
Проклёвывается до сих пор.

Да, было время, были события. Если в телеграфном стиле, то после «комсомольского» конфликта у Эдуарда была «Волжская коммуна», куйбышевское телевидение, а затем годы работы во второй из главных газет страны, в «Известиях»: Ашхабад, возврат в Куйбышев, Кишинёв и затем уже Самара окончательно. Было много встреч – Эдику везло на встречи с хорошими людьми. Ему это было интересно, он был этим счастлив. И в заголовке мемуаров «склеротик» обозначил себя счастливым потому, что он плохого не помнил: вот такая необычная форма склероза. Видимо поэтому и воспоминания о самом Эдике у всех только хорошие. И сегодня, когда я оказываюсь на углу Ульяновской и Молодогвардейской, то обязательно останавливаюсь у мемориальной доски на фасаде дома, в котором был корпункт «Известий» и где 10 лет Эдик жил. При этом вспоминаю, что Эдик стал моим крёстным отцом в журналистике. В ноябре 1962 года именно по его настоянию я написал свою первую статейку, которую Эдик поместил в «Волжском комсомольце». С неё и стартовало более тысячи моих публикаций и полторы тысячи авторских радиопрограмм.

А кем был Эдик для всех нас, кем был для самого себя? В журналистике он был высоким профессионалом, беспредельно талантливым. Поражали его мастерство подать материал, который иногда и лепить-то было не из чего, а также лёгкий слог, динамичное освещение. Эдик был высоким интеллектуалом, яркой и неординарной личностью. Он отличался коммуникабельностью, и его способность устанавливать контакты, адаптироваться в любой ситуации удивляла: ведь ситуации были очень разными и порой требовали принципиальности, остроты и подлинных качеств бойца. Без всего этого не было бы уникального журналиста Кондратова.

Но в визитке Кондратова было только одно слово – «писатель». По собственному признанию Эдуард всегда выдумывал какую-нибудь небывальщину. В предисловии к мемуарам он пишет: «Сочинитель я, придумыватель, и занятие это сочинительское мне и привычно и любо». А своё окончательное возвращение в Куйбышев-Самару он обозначил таким четверостишьем:

Я книги для себя пишу...
Увы, перед собой грешу.
Честнее было бы: «писал»
Я книги не писать устал.

Впервые Кондратов изменил журналистике в 1959 году публикацией в журнале «Юность» очерка «Танина звёздочка». Далее последовал ряд совместных с другом Владимиром Сокольским литературных фантазий – остросюжетный «Золотой мешок», затем «Расплата». Но известность Эдуарду Кондратову принесла самостоятельно написанная повесть «По багровой тропе Эльдорадо», получившая двухсоттысячный тираж с последующими переизданиями, включавшими два зарубежных. Была масса отзывов, в том числе читатель из Магадана написал, что у него теперь стало два любимых писателя: Майн Рид и Эдуард Кондратов. Кто-то просил прислать биографию писателя. Правда, Лариска, семилетняя тогда дочь Эдуарда, узнав о гибели героини повести Апуати, расплакалась и объявила, что такую противную книжку она читать не будет.

А в 1967-м возродился литературный тандем Кондратов-Сокольский и появилась серия очерков «Часовые революции», героями которых были самарские чекисты 1921 года. Позже на основе очерков авторы написали сценарий трёхсерийного телефильма «Тревожные ночи в Самаре». Фильм был снят на куйбышевской студии телевидения и стал всесоюзной сенсацией, а для Куйбышева знаменательным культурным и историческим событием. В восьмидесятых Эдуард вернулся в тот же 21-й и написал большой роман «Жестокий год», продолжив тему борьбы с бандитизмом. В рецензии позже было отмечено, что главным героем книги стала подлинная Самара во всём естестве тех лет.

Представить писательские труды Эдуарда Кондратова сложно – их более тридцати. При этом рядом с прозой всегда присутствовала и поэзия, которую, как мне кажется, Эдик всерьёз не воспринимал, считал хобби. Стихи он вообще писал на ходу, великолепно импровизировал, посвящая строки друзьям и близким, а также моментально откликаясь на какие-то происходящие события. Мне это посчастливилось испытать на себе. Когда после десятилетий занятий журналистикой и в печати и на радио, опять же по требованию Эдика, я написал заявление о приёме в Союз журналистов, он оставил за собой право на рекомендацию. Текста её я не видел, но члены правления областной организации Союза были ошарашены, когда по ходу рассмотрения моего заявления зачитанная рекомендация оказалась изложенной в стихотворной форме.

Каждый живущий на земле надеется оставить след. Как-то в разговоре о том о сём я спросил Эдика, что у него осталось в памяти из недавно сделанного. Ответ был кратким: «Я писал. Яростно писал. Много писал. Надеюсь, чернила истратил не напрасно». Кто бы в этом сомневался?!

Автор: Игорь Вощинин


Автор:Игорь Вощинин