Оглавление
5#2009
Оглавление
О главном
Автопром Самарской области
Архитектура и строительство
Бизнес Самарской области
Гражданское общество
Культура Самарской области
Летопись Самарской губернии
Национальный проект. Здоровье
Национальный проект. Образование
Новые проекты
Пищевая и перерабатывающая промышленность
Промышленность Самарской области
Спорт Самарской области
Транспорт Самарской области
Фестиваль
Экология
Экономика и финансы
Энергетика Самарской области

Виктор Курочкин: "Нельзя откладывать поиск"

— Сызрань
 

                                                                   На спектакле Сызранского драмтеатра

30 октября этого года Сызранский муниципальный драматический театр им. А.Н. Толстого выпустил новый спектакль «Отцы и дети». Инсценировку по роману И.С. Тургенева режиссёр-постановщик Виктор Курочкин посвятил памяти талантливого музыканта Сергея Курёхина. Попытка прочтения в 2-х действиях (а именно так определён жанр спектакля) стала некой провокацией, разрушающей хрестоматийные догмы об искусстве.

Переиначивая старое и совмещая несовместимое, режиссёр создает свежие комбинации и ходы, главная цель – приблизить ткань романа к современному зрителю, зацепить молодёжь, чтобы она не шла по проторенным дорожкам, а искала свои пути. О своих режиссёрских позициях и взглядах рассказал в интервью нашему журналу режиссёр-постановщик спектакля, заслуженный деятель искусств РФ Виктор Алексеевич Курочкин, главный режиссёр театра.

Двойственность – природа бытия 

– Виктор Алексеевич, почему вы взялись за инсценировку романа Тургенева?

– Дело в том, что мы читаем этот роман так, как нам в школе рассказывают, и ничего не понимаем, проходим мимо этой литературы. У меня возникло желание приблизить ткань романа к зрителю. Неслучайно жанр постановки определён как «попытка прочтения», в ходе спектакля все артисты по сцене ходят с книгами.

Проблема «отцов и детей» в романе не единственная, там масса проблем. И одна из главных – это линия любви. Любовь – это то, что держит почти бессмысленный круг этой жизни. Тургенев не первый говорит на эту тему. Вообще, Тургенев – гностик, познаватель. Он писатель внешне мягкий, а внутри жёсткий, почему в нём и уживались невероятная любовь к России (иначе у него не было бы музы) и тяготение к западничеству. В этом смысле в нём был удивительный дух противоречия. Он брал цельные вещи, искал и находил в них двойственность, на которой держится природа бытия. Двойственность есть в простом факте, что мы с удовольствием живём и в то же время понимаем, что умрём. И в этом смысле двойственность трагическая.

– Спектакль устроен так, что актёрам приходится действовать в условиях контраста камерности и большого зала, поскольку зритель размещён не только традиционно в зрительном зале, но и на сцене, как бы с «лицевой» и «изнаночной» стороны. Для чего это надо?

– Вообще изначально задумывалось разместить зрителя только на сцене. Сам факт попытки прочтения предполагает некий интимный процесс. Читать – это интимная штука. Я хотел создать ощущение камерности. Но у театра, к сожалению, нет камерного зала, как, впрочем, нет и постановочных средств. Поэтому камерность создавалась за счёт раздвоения пространства и расположения зрителя по обе стороны сцены.

– Можно рассматривать нигилизм как противоречие, способ самоутверждения, форму защиты и т. д. Но что такое нигилизм в вашем понимании?

– Нигилизм – это не то, что плохо. Это неприятно. Как только ребёнка отрывают от груди, он сразу же становится нигилистом. Нигилизм неизбежен. Если молодой человек не становится неформалом, человеком поперечным, это странно. Это должно вызывать тревогу. Отрицание предыдущего, нравится ли нам это или нет, – вечное горнило вечного испытания для взаимоотношений поколений. Родителям надо радоваться, когда с их детьми происходит что-то эдакое…

– Да, но родители Базарова в результате потеряли сына. Ведь человек-то умер!

– Там совсем другая штука – его сгубила любовь. Евгений классный продвинутый парень, талантливый, интересный. Но когда-то, изучая мужскую и женскую анатомию, он для себя решил, что взаимоотношения между мужчиной и женщиной – это ерунда, «фигня». И вот то, что он недооценил, его и накрыло. Эта крайность.

У Аркадия, в чём-то ему подыгрывающего и проигрывающего, другое отношение к женщине. Наигравшись в отрицание, он в конце концов удаляется от друга и сближается с любимой девушкой Катей Одинцовой. Каникулы Кирсанова-младшего заканчиваются свадьбой. Евгений над ним посмеивается, но при этом его самого всё более накрывает страсть к другой из сестёр Одинцовых – Анне. Дух противоречия оборачивается против своего хозяина. И когда ему – образно – остаётся до смерти всего полтора часа, он посылает за Анной Одинцовой. С ним происходит такой разворот! Ведь жизнь – это богатство, это любовь к женщине, а не только и не просто внутриголовной мир идей и амбиций. Он искренне отрицал так много в этой Жизни, теперь вот Смерть его отрицает, а Любовь отрицать не получается. Совершенно пограничная история. Ужасно бедный и богатый в своем прозрении юноша. 

Энергия заблуждения 

– Вам не кажется, что общество в России за последнее десятилетие обуржуазилось?

– Это совершенно точно. Общество потребления, потребления, потребления. И эти кубические квадратные истории, которые я сейчас вижу, как залежалые орехи десятилетней давности. Их откроешь, а в них гниль и чернота. Там ничего живого нет. Вот этого я боюсь. Мало времени на жизнь. Нельзя откладывать поиск. Я не за революцию, но что-то своё в жизни искать надо. Базаров – мятущийся, но интересный молодой человек. И я хочу, чтобы молодёжь если и совершала ошибки, то ошибки свои. Пусть жизни молодых сопутствует «энергия заблуждения». Вот такое применение известного толстовского термина.

– Но среди современных молодых людей всё больше и больше прагматиков, чётко определяющих всему цену.

– Я часто сталкиваюсь и с прагматичными, успешными. Но я вижу, насколько они инфантильны, насколько они идут по заданным дорожкам и схемам, насколько они конъюнктурны, без риска. Это же во все времена критиковалось! Возьмите, к примеру, Чичикова из «Мёртвых душ» – он же с первых же страниц критикуется. Ведь «нашисты» – те же угодники… Настоящий творческий человек понимает, что если мы в этот мир приходим (пусть мы не бессмертны), то прожить эту жизнь как-то интересно хочется… Я делаю спектакли для молодых (и «Бесов», и «Отцов и детей») только из-за беспокойства, чтобы они не были толстокожими тварями. Кстати, есть планы вскоре поставить в Сызрани «Бесов» Фёдора Михайловича.

– Как вы относитесь к своему герою – Евгению Базарову? Стоит ли ему подражать?

– Базаров – беспокойный и ранимый человек. Его психика сдвинута в сторону остроты. Он искренне заинтересован в поиске истин и их опровержений. Я и смеюсь над ним, и сочувствую, но самое главное, я понимаю, что Базаров – один из самых ярких. Возможно, кто-то захочет ему подражать – пожалуйста, но только для этого нужно найти своё собственное равновесие, мотивацию что ли, чтобы ты был кем-то, а не просто занимался позёрством. Если демонстрировать отрицание просто так, значит, ты – чудила, играющий на публику. Но если есть мотивация, это другое дело. Вот тогда и я злюсь и, как представитель старшего поколения, вступаю в конфликт, мне становится интересно. Молодой человек должен быть катализатором, провокатором этой конфликтности.

Совмещение несовместимого 

– Как шла работа над спектаклем?

– Над спектаклем работали около двух месяцев. Сложности были всякие, в том числе и постановочные. То, что вы видели на сцене – грандиозная в полсцены люстра с прожекторами, старинные рамы, занавески, костюмы персонажей и т. д. – это ощущения художника Валерия Ковалева, разрешившие, в конце концов, игровое и стилистическое пространство спектакля. Я очень дорожу совместной работой с этим художником. Но ведь всё это было сделано почти из ничего. На сегодня муниципальные театры не имеют необходимых постановочных средств. Просто не хватает зла и обиды на такое отношение властей к искусству! Бюджет спектакля был более чем скромный, соответственно приходилось искать ходы, чтобы уложиться в эти средства.

– Почему попытку прочтения «Отцов и детей» вы посвятили памяти джазиста, рок-музыканта Сергея Курёхина?

– Мне показалось, что в его музыке есть схожесть с литературным материалом, с чувствами героев, возможно, даже с самим Тургеневым. Курёхин был человек начитанный, начувствованный в плане российской литературы. Его творческий нигилизм рождался не на пустом месте. Люди смотрели на то, что он делал, с изумлением, поскольку он соединял несоединимое. Его фантазия не знала границ, она разрушала всякого рода табу. Советские традиции запрещали экспериментальное мышление, гений Курёхина отрицал запреты. Курёхин – это «Базаров нашего времени» – безапелляционно написал бы школьник в домашнем сочинении. Не случайно в поведении Базарова, которого играют наши артисты, просматриваются повадки вызывающего свойства, эдакие штуки – выходки Курёхина.

– Кого из актёров хотели бы отметить?

– Я вообще хотел бы отметить весь театр, терпение актёров, особенно тогда, когда им, скорее всего, трудно понять меня как режиссёра. Ассоциативное мышление – это что-то очень личностное, не сразу понимаемое со слов. Хочу сказать про заслуженных артистов России Лидию Дымову и Бориса Карыгина, исполняющих роли родителей Базарова. Я с ними мало репетировал, потому что им ничего и играть-то не надо. Они очень органичны. Если бы все артисты были такие, как они, у нашего брата режиссёра работы бы поубавилось. Сегодня у Бориса Романовича перед спектаклем поднялось давление, даже вызывали врачей. Но, несмотря ни на что, он играл, как всегда, талантливо. Это наш старейший актёр, ему 75 лет, на сцене работает уже полвека.

– Что Вы можете сказать об исполнителях роли Базарова?

– Евгений Морозов третий сезон играет в нашем театре. И я рад тому факту, что он очень точно прорывается в Базарове, особенно к финалу. Морозовский Евгений более жёсткий. У Петра Чичева – более трогательный. Чичев по фактуре как бы не Базаров: меньше ростом, с длинными волосами, и голос у него мальчишеский, сопранистый. Это очень сильный удар по представлению зрителя, но это уже и мой кураж как режиссёра-постановщика: субтильный парень «мочит корки», а по пятам за ним ходит породистый барчук Аркаша Кирсанов в замечательном дебютном исполнении Сережи Михалкина. Кстати, Сергей ещё студент выпускного актёрского курса театрального факультета Самарской академии и достоин отдельного добрейшего упоминания.

– Кто вам ближе – отцы или дети?

– Конечно, дети. Отцы – всегда отцы. Куда они денутся? Роковая несправедливость жизни таится не в том, что родители хотят быть на одном уровне взаимопонимания с детьми, а те их отвергают, – весь трагизм жизни открывается в тех ужасных случаях, когда родители переживают своих детей и обречены доживать свой безутешный век с непоправимой утратой. Примерно об этом финал романа Ивана Сергеевича. Нам очень важно вместе со зрителем «вычитать» это у Тургенева, то есть прочувствовать до возможного предела. И вот тогда мы можем рассчитывать на появление долгожданного в театре «эффекта очищения» и обновления чувств, и надежд, прерванных..., и переосмысления взаимоотношений в этом богатейшем пространстве жизни «Отцы и дети».

 

Автор: Елена Апполонова


Автор:Елена Апполонова