Самарская и Сызранская епархия Русской Православной Церкви находится на земле, которую поистине можно считать уникальной – столько здесь народов и верований, столько цивилизаций, за тысячелетия оставивших свой след как в культурном слое земли, так и в человеческих культурах. Кочевники-сарматы, славяне именьковской культуры, Волжская Булгария, Золотая Орда, казаки, беглые крестьяне и прочий вольный люд, переселенцы с Севера, с Юга, из центральных областей России, старообрядцы, поволжские немцы, калмыки, татары, чуваши, мордва, казахи, башкиры… Не «плавильный котел», где различные народы, смешиваясь, утрачивают свою самобытность и разнообразие, преображаясь в некую новую однородную массу, но, скорее, букет, венок, яркий разноцветный ковёр, где каждый узор, каждый цвет, переплетаясь с другими, вносит в общий рисунок свой неповторимый колорит.

Сейчас очень часто пытаются нивелировать, сглаживать национальные и религиозные различия – а в особенности, упирая на «многонациональность» и «многоконфессиональность», сделать почти неприличным употребление слов «русский» и «православный». Мол, это непременно приведёт к дискриминации других народов и конфессий и разжиганию ненависти и вражды… Но история и Самарской епархии, и самарской земли доказывает – ничего подобного! Жили у нас здесь, помимо православных, и мусульмане, и католики, и лютеране, и старообрядцы различных толков, и «хлысты», и баптисты, и прочие, но ведь не побили до сих пор друг друга. И в православие обращали – но ведь не репрессиями, а проповедью, просвещением, словом Божиим… Служили – и сейчас служат литургию и читают Евангелие на чувашском, мордовском языках, – там, где этот язык более понятен прихожанам, чем церковнославянский.

По сравнению с возрастом города Самары Самарскую и Сызранскую епархию можно считать молодой – в этом году она отметила 160 лет своего образования. До 1780 года Самара, получившая в 1688-м статус города, входила в состав Казанской губернии и епархии, а после по указу императрицы Екатерины Великой стала уездным городом Симбирского наместничества. Здесь было создано Самарское благочиние Симбирской епархии. 5 декабря 1849 года Святейший Синод учредил в составе Саратовской и Царицынской епархии так называемое Волгское викариатство, однако уже через год оно было упразднено в связи с созданием новой губернии – Самарской. Губернскому городу полагалось иметь собственную архиерейскую кафедру. Торжественное открытие Самарской и Ставропольской епархии, учреждённой высочайшим указом, состоялось на праздник Входа Господня в Иерусалим в 1851 году. Однако история самарского православия уходит далеко во глубь веков. Ещё в XIV веке здесь, у впадения реки Самары и Волгу, жили и молились старцы-пустынники, удалившиеся в глухие леса на дальние рубежи Руси. Святитель Алексий, митрополит Московский и всея Руси, в 1357 году по пути в Орду посетил одного из них и предрёк: «Здесь будет город великий, в коем просияет благочестие, и никогда оный город разорению не будет подвержен». И когда в 1586 году князем Григорием Засекиным была построена деревянная крепость Самара, защищавшая восточные рубежи государства, первым храмом в ней стала Троицкая церковь с приделом во имя Святителя Алексия, считающегося с тех пор небесным покровителем нашего города. С тех пор Самарская епархия прошла через множество событий и испытаний, включая и страшные годы революции и гражданской войны, и сталинские гонения, и в настоящее время переживает подлинный расцвет. О наиболее известных событиях и лицах в её истории мы попытаемся вкратце сейчас рассказать.

Самарское знамя

В 70-е годы XIX века в Болгарии произошло восстание против многолетнего турецкого ига, жестоко подавленное Османской империей. Россия вступилась за православных братьев, началась русско-турецкая война. В Самаре был создан комитет по сбору пожертвований в пользу южных славян под председательством П.В. Алабина. Жители города и губернии сердечно откликнулись на призыв о помощи: только самарские крестьяне собрали более 45 тысяч рублей. А монахини Иверского женского монастыря по рисункам художника Н. Симакова вышили для болгарских ополченцев знамя с изображениями Иверской Божией Матери и святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, которое было торжественно привезено делегацией, возглавляемой Петром Алабиным, в Болгарию и передано созданным в городе Плоешти дружинам. Под ним ополченцы сражались за Стара-Загору и Нова-Загору, на Шипке и Шейново. Это единственное знамя, награжденное болгарским орденом «За храбрость», который позднее был помещен в богато украшенный наконечник флагштока, ныне хранится в Национальном музее военной истории Болгарии.

Безрукий иконописец

Григорий Журавлёв Теперь это кажется удивительным, но было время, когда имя этого потрясающего человека оказалось практически забыто за пределами его родного села. В 1963 году в краеведческий кружок школы села Утёвка Самарской области пришло письмо из далёкой, тогда ещё югославской Боснии, от историка живописи и реставратора Здравко Каймаковича. Проводя учёт памятников иконописного искусства, он обнаружил небольшой образ святых Кирилла и Мефодия с подписью на обратной стороне: «Сию икону писал зубами крестьянин Григорий Журавлёв села Утёвка Самарской губернии безрукий и безногий года 1885, 2 июля». Родившись в 1858 году в крестьянской семье с врождённым увечьем – недоразвитыми руками и ногами, – Григорий Журавлёв, тем не менее, получил образование – сначала в школе, куда его относил и забирал дед, – а затем в Самаре, где обучался живописи, держа карандаш и кисти зубами, а также изучал черчение и анатомию. Вернувшись домой, стал писать иконы, принял участие в усовершенствовании проекта нового строящегося в селе храма – Святой Живоначальной Троицы, – а затем расписал его стены и купол. Эта работа была настоящим подвигом: целые дни приходилось проводить, лёжа в тесном пространстве на лесах или в специально сооружённой люльке, держа в зубах кисть, напряжённо вглядываясь в близкий рисунок… Григорий Журавлёв получал много заказов на иконы, в частности, им был написан образ, предназначенный самарским губернатором в подарок царской семье в честь их чудесного спасения при крушении поезда. Утёвский иконописец был приглашен императором Николаем II в Санкт-Петербург, где написал портрет царской фамилии. От царя ему была назначена пенсия, а губернатору было приказано выдать безрукому и безногому художнику иноходца с летним и зимним выездом. Григорий Журавлёв был человеком необыкновенной силы духа – всегда жизнерадостный, весёлый, его любили и уважали и земляки, и все, с кем ему приходилось встречаться. Умер он в 1916 году и похоронен в ограде расписанной им Троицкой церкви в Утёвке. Жители села и верующие Самарской епархии не раз поднимали вопрос о прославлении иконописца в лике святых, однако для этого пока не хватает доказательств – свидетельств о чудесах, совершённых Григорием Журавлёвым или произошедших от написанных им икон.

Святыни

Чудотворная икона и источник Божией Матери «Избавительница от бед» в селе Ташла.

В октябре 1917 года, накануне суровых испытаний, постигших страну, молодой жительнице села Ташла (ныне Ставропольского района) явилась во сне Божия Матерь и велела выкопать из земли в овраге недалеко от села Ее чудотворную икону. Девушка пошла туда вместе с двумя подругами, и они действительно нашли в указанном месте образ Божией Матери. В этот же день произошло первое чудо от иконы – болевшая много лет жительница села приложилась к образу и выздоровела. А из ямы, откуда была взята икона, забил родник, вода которого также обладала благодатными свойствами исцеления тела и души. В годы советской власти с почитанием источника пытались бороться – рядом построили скотный двор и святое место засыпали навозом. Саму икону прятали по домам верующие. Сейчас она находится в Свято-Троицком храме села Ташла, а над источником выстроена часовня, рядом – купель, в которой совершают омовение многочисленные паломники, приезжающие поклониться чудотворному образу, известному далеко за пределами Самарской области. Одна из благочестивых традиций, сложившихся в епархии за последнее десятилетие, – трёхдневный пеший крестный ход из Самары в Ташлу, который проходит в первые дни Петрова поста, – через села Большая Царевщина, Курумоч, Старая Бинарадка и Новое Еремкино. В нём ежегодно участвуют более тысячи самарцев, жителей губернии и паломников из других уголков России и стран бывшего Союза.

Новомученики

Священномученик Александр (Трапицын), архиепископ Самарский.

Возглавляя самарскую епархию в 1928–1933 годах, активно противодействовал обновленческому расколу, совершал частные богослужения в городах и селах епархии, рукополагал в священный сан достойных кандидатов из числа грамотных мирян, совершал тайные постриги в монашество, оказывал помощь сосланным и гонимым. После ареста в 1933 году и трёхлетнего заключения в лагере организовал в Самаре тайную семинарию для подготовки священнослужителей, которую позже в документах НКВД назовут «институтом научного тайного духовенства». За это в ноябре 1937 года был арестован вместе с группой самарских священников и обвинён в контрреволюционной деятельности, однако, несмотря на истязания, виновным себя не признал, и 14 января был расстрелян по приговору тройки НКВД. Вместе с ним мученическую смерть за Христа приняли самарские священники Александр Иванов, Александр Органов, Василий Витевский, Вячеслав Инфантов, Иаков Алферов, Иоанн Смирнов, Иоанн Сульдин и Трофим Мячин. Все они были канонизированы Архиерейским собором 2000 года.

Священномученик Константин Сухов

Служил в храме Рождества Христова села Царевщина, а затем в Спасо-Вознесенском соборе Бугуруслана, входившего тогда в Самарскую губернию. Будучи талантливым проповедником, мудрым и чутким пастырем, которого любили прихожане, отец Константин также вёл активную просветительскую и общественную деятельность – состоял заведующим и законоучителем в церковно-приходских школах, был членом правления Бугурусланского духовного училища, а с 1910 года – депутатом от духовенства в городской Думе. Он много сделал для того, чтобы дети из бедных семей могли получить образование, в том числе и помогал им материально. Осенью 1918 года отец Константин открыто поминал за Божественной Литургией недавно расстрелянных членов царской семьи и православное воинство, и был схвачен красноармейцами прямо на службе. Верующие шли за карателями, выводившими отца Константина из храма, и умоляли пощадить батюшку. Христова мученика расстреляли в роще на берегу реки Кинель, тело было брошено на месте расправы, и его тайно похоронили верующие. 17 июля 2001 года Священный Синод Русской Православной Церкви постановил включить имя священномученика Константина Сухова в Собор Новомучеников и Исповедников Российских XX века. А несколько лет назад в селе Подгоры был освящён деревянный храм во имя святого, воздвигнутый усилиями его правнука – председателя общественного движения «Самара Православная» Дмитрия Сивиркина и членов его семьи.

Собор Самарских Святых

В него входят канонизированные Русской Православной Церковью в разные годы святые, чья земная жизнь тем или иным образом была связана с самарской землёй – в том числе небесный покровитель Самары святитель Алексий и преподобный старец Варсонофий Оптинский, который родился и провёл детские годы в Самаре. Большинство из этих святых – новомученики, которые служили на самарской земле (священномученики Владимир, митрополит Киевский и Галицкий, Вениамин, митрополит Петроградский и Гдовский, Анатолий (Грисюк), митрополит Одесский, Алексий (Орлов), архиепископ Омский, Августин (Беляев), архиепископ Калужский и Боровский) или приняли на ней исповедническую смерть за Христа (священномученики Александр (Трапицын), архиепископ Самарский, Константин Сухов, Нифонт (Выблов), мученик Александр Медем). А также местночтимые святые – праведные старцы Александр Чагринский (Юнгеров) и Пётр Чагринский (Колпаков). В настоящее время мощи Александра Чагринского находятся в Иверском женском монастыре.

Чудеса

Стояние Зои

Эта история, причисляемая сегодня к чудесам святителя Николая, епископа Мирликийского, настолько известна, что даже в советские годы её не удалось замолчать, только дискредитировать, отнеся к разряду не то суеверных выдумок, не то необъяснимых явлений, вроде неизвестной науке разновидности столбняка. 31 декабря 1955 года в доме жительницы Самары Клавдии Болонкиной собралась молодёжь праздновать Новый год. Молоденькая работница трубочного завода Зоя Карнаухова, устав ждать своего жениха Николая, который задерживался, с досады бросила: «Раз нет моего Николая, буду танцевать с Николаем Угодником!» Не слушая уговоров не совершать кощунства, девушка схватила висевшую на стене икону с образом святого и закружилась с ней в танце. Раздался страшный гром, засверкал ослепительный свет. Все в ужасе выбежали из дома, одна только Зоя осталась стоять на месте, прижимая к груди икону святителя Николая, – окаменевшая и приросшая к полу. Приехавшие врачи констатировали, что сердце ее бьётся, однако ни сдвинуть застывшую девушку с места, ни привести её в чувство не могли, а иглы при попытке сделать укол ломались, словно о камень. По распоряжению властей к дому была приставлена охрана, которая не пускала любопытных и верующих, желавших убедиться в том, что чудо реально. По некоторым свидетельствам, одна из пожилых женщин подошла к милиционеру, охранявшему дом, и спросила его, правда ли то, о чём говорят люди. Вместо ответа молодой милиционер, дававший подписку о неразглашении, просто снял фуражку: голова была совершенно седая… В окаменевшем состоянии девушка простояла 128 дней – до Пасхи. Время от времени она испускала душераздирающие крики: «Молитесь, люди, во грехах погибаем!..» В праздник Рождества Христова в комнате был отслужен водосвятный молебен – по некоторым сведениям, это совершил будущий известный старец отец Серафим (Тяпочкин), ему же удалось взять из Зоиных рук икону. А согласно народному преданию, незадолго до Пасхи, в день Благовещения, в дом пропустили незнакомого старца, который подошёл к девушке и ласково спросил: «Ну что, устала стоять?» Вскоре после этого явления (свидетели утверждают, что старцем был сам Николай Чудотворец) к телу Зои стала постепенно возвращаться гибкость, и в конце концов она окончательно ожила. «Голуби меня кормили, голуби», – отвечала она на вопрос о том, как удалось ей выжить во время этого стояния. О дальнейшей судьбе Зои точных сведений нет, след её теряется, оставляя выбор – верить или не верить – на волю каждого. Но в самарском храме во имя Иоанна Воина находится большая житийная икона Николая Чудотворца, написанная уже в наши дни, где история окаменевшей Зои отражена в клеймах, описывающих чудеса святителя...

Стояние Зои

Пастыри

Митрополит Мануил

Митрополит Мануил (Лемешевский), правивший епархией с 1960-го по 1965 год, стал Куйбышевским архипастырем в трудное для епархии время последних в Советском Союзе гонений на Церковь 50-х годов (незадолго до этого произошло два инспирированных властями отречения от веры священников епархии Ивана Гусарова и Бориса Юстина (первый вскоре умер от рака, а второй погиб в автомобильной аварии). В Покровском соборе этот 76-летний старец сразу заявил народу: «Не смотрите на меня, что я маленький и старенький. Во мне есть ещё силы прославлять Господа!» К тому времени владыка Мануил уже прошёл долгий, насыщенный и очень трудный жизненный путь, включающий 20 лет лагерей, тяжёлое противостояние обновленчеству и иосифлянству, напряжённую пастырскую работу. В 20-е годы, вручая Мануилу, тогда епископу Лужскому, архипастырский жезл, и благословляя его на борьбу с обновленчеством в Петроградской епархии, патриарх Тихон напутствовал его такими словами: «Посылаю тебя на страдания, ибо кресты и скорби ждут тебя на новом поприще твоего служения, но мужайся и верни мне епархию». Владыка Мануил оправдал ожидания – в результате его проповедей в защиту Церкви за несколько недель из 115 обновленческих храмов 83 перешли в ведение Патриарха. Наделённый талантом замечательного проповедника, чуткостью, мудростью, любовью к людям, он был выдающимся и любимым народом пастырем, истинным духовным отцом для многих. В книге «Очерки по истории русской церковной смуты» о нём говорится так: «К нему на исповедь шли простые, обиженные судьбой люди. К нему льнул «мелкий люд», которого так много было тогда в Питере – кухарки, почтальоны, кондукторы, – они знали, что у него они всегда найдут слово утешения и помощи – у этого сгорбленного иеромонаха с быстрыми, порывистыми движениями, с громким молодым голосом…» Владыка неоднократно подвергался арестам и заключениям, но даже в лагере он находил возможность тайно исполнять пастырское служение – в музее Самарской епархии хранится архиерейское облачение, сшитое для него из простой ткани собратьями по заточению, и панагия, вырезанная из алюминиевой ложки. Владыка Мануил известен также как выдающийся церковный историк, автор фундаментального труда – «Биографического словаря архиереев Русской Православной Церкви XIX–XX веков» – и многих других научных работ, словарей, новых патериков, проповедей, писем, статей, воспоминаний. Им составлен «Чин архиерейского погребения», утверждённый Священным Синодом, написаны некоторые молитвы, а также, по некоторым сведениям, богодухновенный текст «От Меня это было», авторство которого приписывается также святому Серафиму Вырицкому. Многие рукописи владыки Мануила погибли во время Великой Отечественной войны в Москве и Ленинграде вместе с частью его уникальной библиотеки, которую он собирал с юности. Однако часть книг из этой библиотеки находится до сих пор в разных собраниях, в том числе в библиотеках Самарской духовной семинарии, Вознесенского собора, Самарском епархиальном церковно-историческом архиве.

Митрополит Иоанн

Духовным чадом владыки Мануила, погребённого после своей смерти в 1968 году в Покровском кафедральном соборе Самары, был другой замечательный пастырь – владыка Иоанн (Снычев), сменивший владыку на Куйбышевской кафедре в 1965 году после ухода того на покой. Как и владыка Мануил, он был талантливым духовным архипастырем и исповедником, стяжавшим любовь многих верующих, аскетичным монахом, ведшим очень скромный образ жизни. И, как владыка Мануил, был известен как мыслитель, богослов и историк, автор ряда научных и богословских трудов. Он помогал своему духовному отцу в составлении многотомного «Списка русских епископов за 60 лет, 1897–1956», а после смерти митрополита Мануила продолжил этот труд, написал о нём книгу. Окончил Ленинградскую духовную академию со степенью кандидата богословия, впоследствии стал магистром богословия. Последние годы его почти двадцатипятилетнего правления в Куйбышевской, а затем Самарской епархии пришлись на период перестройки, когда началось возрождение духовной жизни во всей стране. В 1988 году прошло торжественное празднование тысячелетия Крещения Руси. Тогда на самарской земле было 18 действующих храмов, а через два года их количество почти удвоилось и составляло 32, были открыты храмы в сёлах Большая Царевщина, Курумоч, Утёвка, Борское, городе Кинеле и других. Однако митрополит Иоанн понимал, что, несмотря на свободу вероисповедания, новое устроение Российского государства не соответствует тому идеалу православной страны, которым он считал самодержавную монархию, являющуюся богоучреждённой формой существования православного народа. «Единое государство разрушено, – писал владыка о России начала 90-х годов. – Русский народ расчленён на части границами новоявленных «независимых государств». Россия отброшена в своём территориальном развитии на триста пятьдесят лет назад. Общество оказалось совершенно беззащитным перед шквалом безнравственности и цинизма, обрушившимся на людей со страниц «свободной» прессы и экранов телевизоров. Церковь подвергается бешеным атакам еретиков и сектантов, понаехавших в Россию со всего света, чтобы «просветить» русских варваров. Ростки здорового национально-религиозного самосознания погребены под грудой нечистот «масскультуры» и фальшивых ценностей «общества потребления». Страной по-прежнему правят богоборцы, космополиты и русоненавистники…» В начале 90-х годов владыка Иоанн (с 1990 года – митрополит Ленинградский и Ладожский) стал по сути духовным лидером патриотической и русской националистической оппозиции в России, выступая с проповедями и публицистическими статьями в газетах «Советская Россия», «Завтра», «Русский вестник» и т. д. В своих главных трудах на тему судьбы России и русского народа, православия, российской истории: «Самодержавие Духа (Очерки русского самосознания)», «Голос вечности», «Одоление смуты (Слово к Русскому народу)», «Стояние в вере (Очерки церковной смуты)», «Русь Соборная (Очерки христианской государственности)» – митрополит Иоанн утверждает соборность и державность как устои политического и общественного бытия русского народа, а основой их считает православную Церковь. Изданы также его книги «Дай мне твоё сердце» и «Наука смирения», в которых собраны письма духовным чадам – как монашествующим, так и мирянам. Владыка скончался 2 ноября 1995 года в Санкт-Петербурге, но многие его духовные чада по-прежнему живут в Самаре. Ежегодно в память о Высокопреосвященнейшем Иоанне, Митрополите Санкт-Петербургском и Ладожском в Самарской епархии проводятся «Иоанновские чтения» – научная конференция, посвящённая изучению его духовного наследия.

Самара_общий вид_3

Автор: Надежда Локтева

Автор:Надежда Локтева