…Где-то там, в интимной глубине человеческого сердца, дремлет некое духовное око, призванное к созерцанию божественных содержаний земли и неба… Древние греки верили, что у богов есть некий священный напиток, «нектар», и некое божественное кушанье, «амброзия». И вот, в мире есть действительно такое духовное питание, но предназначено оно не для олимпийских богов, а для самих людей… И кто из людей питается им, у того сердце начинает петь.

Тогда сердце поет при созерцании природы, ибо в ней все светится и сверкает от этих «искр живого совершенства», как небо в августовскую ночь. Тогда сердце поет и от соприкосновения с людьми, ибо в каждом из них живет Божья искра, разгораясь и поборая, призывая, светя, духовно оформляя душу и перекликаясь с другими искрами.

Сердце поет, воспринимая зрелые создания и героические деяния человеческого духа… ибо каждое такое создание и каждое деяние есть живое осуществление человеком Божией воли и Божьего закона. Но прекраснее всего то пение, которое льется из человеческого сердца навстречу Господу, Его благости, Его мудрости и Его великолепию. И это пение, полное предчувствия, блаженного созерцания и безмолвного, благодатного трепета, есть начало нового бытия и проявления новой жизни…

Иван Ильин. «Поющее сердце»

Два года назад в русской земле обрел последний приют прах замечательного философа ХХ века Ивана Александровича Ильина, перезахороненного вместе с супругой Натальей Николаевной в некрополе Донского монастыря в Москве. Хотя возвращение философа на родину из вынужденной эмиграции произошло гораздо раньше – в его научных трудах, трактатах, статьях, философско-художественной прозе, нашедших путь к сердцам и умам как гуманитариев, политиков, педагогов, философов, так и простых русских людей. Как-то очень своевременными вдруг оказались эти книги, написанные почти сотню лет назад, но словно сегодня: размышления о прошлом и будущем России, ее болевых точках, духовных ориентирах и путях к возрождению, о внутренней жизни человека и его взаимоотношениях с Богом и ближними. Этот язык – не заумный и не архаичный, но непростой, – не упрощенный и уплощенный донельзя язык популярных брошюр на тему «как жить», – а образный, глубокий, емкий, многослойный, богатый язык классической русской философской прозы, который читается легко, как поэзия, пьется, как родниковая вода, но – как поэзия же, требует глубокого вдумывания, вчувствования в его образные и смысловые пласты.

Что, наверное, важно для человека современного – Ильин не декларирует на каждом шагу своей православности, не заостряет внимания на мелочах, на несовершенствах грешного человека, но пишет о совершенстве, гармонии, свободе во Христе так, что словно возносит читателя на крыльях над «бездной греховной», над, казалось, неразрешимыми тупиками, пробуждая жажду и тоску по человеческому и Божественному, побуждая повернуться лицом к сияющей очевидности, встретиться с живым Богом; его страницы словно пронизаны евангельским светом, благой вестью, надеждой, любовью к каждой мелочи трепетно созерцаемой жизни. И только человек, столь глубоко верующий, так любящий Россию и русский народ, верящий в ее возрождение, может и имеет право с такой откровенностью говорить о ее недостатках и пороках – как нелегких, но все же одолимых препятствиях на пути к спасению.

В светлый праздник Покрова Божией Матери по благословению архиепископа Самарского и Сызранского Сергия в Самаре открылась Региональная научно-практическая конференция «Духовные основы жизни: философско-религиозное и культурно-педагогическое наследие И.А. Ильина в ХХI веке», организованная Самарской епархией, Правительством Самарской области и региональной общественной организацией «Самара Православная». На пленарном заседании, которое состоялось в Самарском институте повышения квалификации работников образования, после Божественной литургии, крестного хода и молебна в Покровском соборе, с приветственным словом выступили Архиепископ Самарский и Сызранский Сергий, Председатель Самарской Губернской думы Виктор Сазонов, Главный федеральный инспектор по Самарской области Сергей Сычев, Министр образования и науки Самарской области Дмитрий Овчинников, а также игумен Вениамин (Лабутин) и известные ученые из Москвы: Юрий Лисица, Владимир Катасонов, Виктор Слободчиков, Виктор Тростников – с докладами, посвященными жизни и творчеству Ивана Ильина.

Архиепископ Самарский и Сызранский Сергий:

- В чем же сущность русской идеи по Ильину? В отличие от «американской мечты», грезящей о богатстве и всемогуществе, от разнообразных восточных моделей «самодостаточности», ставящих во главу угла узко национальную гордыню и обособленность, русская идея есть «идея сердца». И притом сердца созерцающего. Что или, лучше сказать, Кого всегда созерцает сердце русского человека? Конечно, Бога. Вот в чем Иван Ильин видит главный источник русской веры и культуры, главную и несокрушимую силу России, ее самобытность.

Именно этот путь возрождения и обновления во все времена предлагает русскому человеку Святая Православная Церковь. Он известен всякому человеку, просвещенному Светом Христовой Истины – от неграмотного крестьянина до самого тонкого интеллектуала. Уникальность дарования Ильина в том, что он сумел облечь это глубинное крестьянское чутье в совершенную форму научно-философского исследования. Благодаря его трудам, положения русской идеи получили наилучшее, если не идеальное, воплощение.

Игумен Вениамин (Лабутин), кандидат богословия, руководитель отдела катехизации Самарской епархии:

- Формирование человека, по Ильину, начинается с обретения веры, осознания святости семьи, роли патриотизма. Много внимания философ уделяет очень важному для философии понятию свободы. Он выделяет два типа свободы: внешнюю и внутреннюю. Ильин доказывает, что политическая свобода теряет смысл и становится разрушительным началом при отсутствии внутренней свободы человека. Если человек не сознает себя в качестве духовного субъекта, свободного и самоуправляющегося, он не сумеет сохранить и внешнюю свободу. Более того, наличие внешней свободы при отсутствии внутренней рано или поздно приведет мир к тоталитаризму. ХХ век блестяще подтвердил эти предположения великого русского философа.

В работе «О сопротивлении злу силой» Ильин ставит очень серьезный вопрос: как уничтожить зло, не уничтожая его носителя? Он отстаивает принцип применения силы в защиту добра, однако на первое место ставит самосовершенствование, на второе - духовное воспитание других, и лишь третье место занимает сопротивление мечом. Принцип сопротивления злу силою очень важен для правового государства, которое вынуждено применять силу для противодействия тоталитаризму, экстремизму, угрозе гражданской войны, и нам, пережившим всплеск экстремизма на Северном Кавказе, очень понятны размышления философа на эту тему.

Ильин много говорит о патриотизме, выводя отсюда и понятие национализма, который в ХХ веке стал рассмат-риваться как ругательное понятие, однако Ильин определяет его как «любовь к духу своего народа». «Любить свой народ и верить ему, верить в то, что он справится со всеми историческими испытаниями, восстанет из крушения очистившимся и умудрившимся, не значит закрывать свои глаза на его слабости и несовершенства, а может быть, и пороки». Говоря о строительстве новой России, философ размышляет о том, что нельзя разрушить до основания ее фундамент: «Душа русского человека должна раскрыть в себе простор, вмещающий и русскую историю, так, чтобы инстинкт его принял в себя все прошлое своего народа, чтобы воображение его увидело весь вековой дар, чтобы сердце его полюбило все события русской истории».

Владимир Николаевич Катасонов, доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой философии религии и религиозных аспектов культуры Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, г. Москва:

- Есть такая богословская категория, как православная синергия - когда энергия человека срастается с энергиями Божьими. Она начинается от жизни по заповедям Божиим, которые можно воспринимать и как правила дорожного движения: милиционер смотрит – я исполняю; чуть-чуть отвернулся – можно и на красный проскочить. Но когда человек понимает со временем, что Бог есть некое всевидящее око, и заповеди, воля Божья должны всегда выполняться, то здесь начинается движение к тому высшему идеалу православия, который называют соборностью. Это стяжание Духа Святого, когда все в человеке преображается – и ум, и душа, и тело. Центральный момент в философии Ильина опирается на этот идеал. Но разговор о нем философ начинает с человеческой расколотости, заброшенности, неприкаянности. Человек пожелал жить, не обращая внимания на Бога, и вдруг обнаружил, что ему очень в духовном смысле тяжело. Ничто его не удовлетворяет, нет полноты радости. Он не может даже выбирать между добром и злом, потому что считает, что эти понятия относительны. Тем самым культура его превращается в выродившуюся культуру, в основе которой лежит выродившаяся жизнь. И что самое главное, подчеркивает Ильин, все это оборачивается удивительным малокровием познания. Принципиальное «ни да, ни нет», когда человек не может ничего признать как очевидность.

«Очевидность» есть большое и очень значимое понятие для И.А. Ильина. Казалось бы, в чем здесь проблема? Истина – очевидна. Но как раз этой очевидности мы и не можем признать. Еще псалмопевец говорил: «Рече безумец в сердце своем: несть Бог!» То есть, тот, кто отрицает Бога, безумен. До какой же замороченности должен был дойти человек, чтобы искать доказательства бытия Божия? Расколотый человек не воспринимает очевидности.

Что же делать? Здесь недостаточны методы науки и философии, потому что они сами зависят от духовной определенности. Этого не исцелит психоанализ. Как говорит герой Достоевского: «Стало мне, господа, вдруг все равно». Это, может быть, самый страшный опыт в жизни человека, который нередко приводит к самоубийству. Спасти здесь может только помощь Божия. «Это исцеление он должен выстрадать и вымолить себе благодатию Святаго Духа», – пишет Ильин. Сущность религии в том, что человеку дается и человеком овладевает откровение, очевидность, которая дается как дар, и человек обретает духовную целостность или тотальность, предстоит Богу как целостное лицо целостному же лицу. По словам Ильина: «это не то, что я созерцаю, скорее оно меня созерцает. Это касание, передаваемое в религиозном опыте, есть не касательная, а секущая... Оно проникает в сердце, и происходит чудо: расколотый, больной, изверившийся человек вдруг обретает новые духовные силы…».

Виктор Иванович Слободчиков, доктор психологических наук, профессор, член-корреспондент РАО, директор института развития дошкольного образования РАО, г. Москва:

- Взросление – дело трудное и даже болезненное. Если воспрепятствовать развитию человеческих способностей, ребенок может превратиться в карикатуру на человека или в чудовище. Если детскую душу ранить или оставить в запустении, или, воспользовавшись неискушенностью, вовлечь в пагубу, ребенок заболевает. В известных с детства сказках (будто написанных на злобу дня сегодняшнего) это называется колдовством. Как тут не вспомнить Иванушку, который ослушался сестрицу и напился из лужи; героя сказки Андерсена – Кая, которому в глаз попал осколок разбитого дьявольского зеркала, и сердце его оледенело; братьев, превращенных в диких птиц. Метафоричность потери человеческого облика будто списана с реалий дня сегодняшнего – с уже привычными нарицательными обобщениями: наркоманы, ущербные, «отморозки».

Чтобы расколдовать ребенка, помочь ему обрести дух полноценной человеческой жизни, необходим близкий Другой-человек. Ф.М. Достоевский в «Братьях Карамазовых» писал, что ничего нет выше и сильнее, и здоровее, и полезнее впредь для жизни, как хорошее воспоминание, вынесенное из детства, из родительского дома. Если на-брать таких добрых воспоминаний с собой в жизнь, то спасен человек на всю жизнь. Но и одно только хорошее воспоминание, оставшись при нас, может послужить нам во спасение. Э. Фромм усиливает эту мысль, утверждая, что родители дают жизнь, но они же могут ее забрать или сделать невыносимой; родители способны на чудеса любви, но и никто не может причинить такого вреда, как они…

Специфика духовной близости ребенка и взрослого состоит в очеловечивании (одухотворении) взрослым жизненного мира ребенка.

Таким образом, духовность – это действительно новое качество и новый принцип жизни, окончательно делающий человека человеком.

Святитель Николай Сербский писал, что существует четыре основных импульса, движущих людьми: личное благосостояние и собственные удовольствия; семейные и кровные узы; общественные законы; совесть и чувство присутствия Бога живого.

Четвертый импульс – это первая линия обороны, если человек не удерживает бастионы совести, теряет страх Божий, он отступает на вторую линию – пытается защититься общественными законами; не удержав вторую, отступает на третью, пытаясь скрыться в семье, в идее: «мой дом – моя крепость». Но сегодня, когда устои семьи по всему периметру дома в трещинах и обрушениях, человек пытается удержаться на последней линии обороны – на линии собственного благосостояния и удовольствий. По сути, воспроизводя духовное состояние «Пира во время чумы». Именно в такой последовательности происходит деградация человека, деградация и гибель, ибо и последнюю линию обороны может потерять человек, приходя в состояние одиночества, уныния, потери смысла жизни и полного отчаяния.

Таким образом, и становление, и взращивание, и защита «собственно человеческого в человеке» требует от нас поистине соборного усилия.

Юрий Трофимович Лисица, доктор физико-математических наук, профессор РУДН, заведующий кафедрой религиоведения Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, хранитель архива И.А.Ильина, г.Москва:

- Я могу рассказать о самых последних своих впечатлениях - очень, очень сильных… Мы вернулись из длительной научной командировки, когда три сотрудницы нашего архива готовили выставку, посвященную И.А.Ильину. Наша сотрудница Наталья Тимофеевна просто горит. Действительно горит, я вижу этот огонь ее сердца… Анжела Владимировна даже приплясывает, и это танец какой-то неземной, такого я не видел еще. Какой-то небесный... А Елена Вячеславовна смиренно молчит, чтобы не нарушить строгость всего происходящего. Я поймал себя на мысли, что смотреть на этих людей не менее интересно, чем на экспонаты выставки. Подумал, что Иван Александрович угодил Богу, если он может так изменять людей. Ильин изменяет судьбы и отдельного человека, и коллектива – я это видел на примере студентов и преподавателей Уральского института бизнеса, носящего имя И.А. Ильина. При жизни Ильина, в переписке с ним, изменилась жизнь молодого философа Николая Петровича Полторацкого, который в Сорбонне защитил диссертацию по Бердяеву. Он стал верным учеником Ильина, хранителем его архива в США. Он вернулся на свою историческую родину в Санкт-Петербург, где родился после гражданской войны, прочел в Ленинградском университете пятичасовую лекцию об Ильине и, к великому сожалению, на следующий день умер. Жена Николая Петровича говорила, что Господь отпустил ему шестнадцать лет жизни после операции на сердце, и за это время он проделал огромную работу, чтобы Ильин вернулся в Россию. В прошлом году в нашу страну был возвращен огромный архив философа, около 100 тыс. документов, весом около полутонны, которые 40 лет хранились в Мичиганском университете, а сейчас находится в Московском государственном университете.

В Самаре, во время конференции мне пришла такая мысль: непонятным образом явление И.А. Ильина, его творчество, чудесные обстоятельства сохранения его наследия в такой полноте, его необыкновенная популярность в начале 90-х годов, его цитирование президентом России в ежегодном послании Федеральному собранию на протяжении двух лет подряд – все это и многое другое является некоей компенсацией каждому из нас, нашей России за столь тяжелую трагическую судьбу, за тот каток безбожия, неверия, за долгие годы страданий и тяжких испытаний, которые претерпели наши отцы. И хочется верить, что это будет шагом к изменению и возрождению самой России…