В нашей жизни происходит немало событий, истинную суть которых понимаешь лишь спустя определенное время. Встречи с этим немолодым и, казалось бы, не особенно разговорчивым человеком из их числа. Время показывает, что общение с Виктором НиколаевиЧем Тростниковым стоит в особом ряду данных Господом явлений и переживаний для благоустроения нашего жизненного бытия. Такие беседы – незабываемы. И чем больше часов, дней, месяцев проходит после этих встреч, тем яснее понимаешь, что каждое слово этого человека работает над созданием непривычной нам реальности, где испытываешь особое состояние бытия, невыразимое и с трудом передаваемое нашим языком. Образный строй его слов, фраз, умозаключений освящены и просвещены Истиной, единственно правильным взглядом на то, что происходит вокруг. Будь то вопросы политики, экономики, культуры или серьезные философские проблемы.

- Виктор Николаевич, чем вызван Ваш очередной приезд в наш город?

- Я приехал по приглашению владыки Сергия и намерен выступить с докладом «Заветы Ильина».

Очень хорошо, что эта конференция организована, потому что многие еще не знают, что есть такой кладезь идей, духовных, нравственных и даже политических установок, которые становятся актуальными именно сейчас. Это серьезная конференция, которая выходит за рамки региона, она для всей России.

- Конференция «Православная цивилизация: прошлое, настоящее, будущее» была построена на основе Вашей книги «Православная цивилизация», которая дала импульс для осмысления цивилизационной основы нашей страны. Ее логическим продолжением является конференция этого года по наследию нашего соотечественника И.А. Ильина. Он тоже считал, что мы представляем православную цивилизацию.

- Конечно. Мой доклад так и называется «Заветы Ильина». Он завещал нам быть русскими. Этими словами – оставаться русскими – все «обнимается». Их значение можно раскрывать бесконечно. Для чего нужно оставаться русскими? Для того, очевидно, чтобы выполнять ту промыслительную задачу, которую поставил перед нами, Третьим Римом, Сам Господь. Других наследников у Византии, а значит, и у апостольской Церкви нет. Вот, говорят, Сербская, Грузинская Церкви тоже православные. Но, говоря откровенно, Сербская Церковь сейчас в полном уничижении. Жалко ее, конечно, обидно за наших братьев, но что они могут сделать, страна же сейчас придавлена. О Грузии и говорить нечего. Народ-то не виноват, но в этой стране сейчас у власти фашистская диктатура. Какое там православие может быть? Хотя народ там замечательный, действительно православный. Но он ничего не решает. Мы - единственная страна, где Православие развивается, где открываются новые храмы. Это же фантастика, мы как-то не осознаем этого. Ведь во всей Европе церкви закрываются, заколачиваются окна досками крест-накрест или сдаются в аренду каким-то нецерковным организациям. Вместо домов молитвы устраиваются игровые клубы. Англия в этом смысле находится в полном кризисе. Единственная в мире страна, где увеличивается количество открывающихся церквей, растет число крещеных и причащающихся людей – Россия. Это же знак. Хотим мы оставаться русскими, не хотим, нас Господь заставит. Потому что ту миссию, которую мы должны выполнить, никто, кроме нас, не выполнит. А Господь не даст нам уклониться от этой задачи. Она очень проста: перед гибнущим в грехах мире выступить со свидетельством в пользу полноты Христовой Истины. Такое может сделать только малое стадо России. Сказанное вовсе не означает, что абсолютно все русские станут обязательно набожными. Они никогда такими и не были. Вот говорят, Святая Русь. Что ж, все святые были, что ли? Были и ушкуйники, тати, разбойники. Любую летопись возьмите. Во все века с ХIV века. Но был и Сергий Радонежский, Серафим Саровский. И его, величайшего святого, какие-то разбойники стукнули топором по голове. Не побоялись такого страшного греха. Почему же страна называлась Святая Русь? Потому что идеалом была святость. Ушкуйник, который грабил и убивал, знал, что он делает плохо. Он это понимал, и многие из вероотступников в старости каялись. Вспомним знаменитого разбойника Кудеяра, который стал Питиримом. И это было путем для многих людей. А что сейчас происходит на Западе? Я вот смотрел французский фильм. Там положительным героем является киллер. И слово-то какое благозвучное придумали: «киллер». Звучит почти как дилер. Но ведь это же наемный убийца. И он в фильме герой. Разве это мыслимо, разве наш народ примет когда-нибудь за героя наемного убийцу? Никогда не примет.

- Сейчас, когда речь идет о том, чтобы ввести православную культуру в образование, многих бросает в дрожь…

- Я хочу обратить внимание на следующее. Само понятие «православная культура» содержит некую неопределенность. Некоторые понимают под этим исключительно церковную культуру. Это большая ошибка. Православная культура – это Лев Толстой. Хотя он сектант с религиозной точки зрения, но его художественные произведения основаны на той шкале ценностей, которые заданы Православием. У Толстого киллер не может быть главным героем произведения. Его персонажи скромны, смиренны. Даже Пьер Безухов смиренный человек. И в «Анне Карениной» осуждается светская гордыня. А главный герой этого романа не Анна Каренина, не Вронский, а Левин, человек скромный, смиренный, который рассуждает о вечном, который ищет свой путь. Есть изумительный рассказ Льва Толстого «Алеша Горшок». Описывается простой русский парень, который еще в молодом возрасте упал с крыши и постепенно угас. Это абсолютно евангельский рассказ. И видно, что Толстой любит этого героя больше всего. Хотя Лев Николаевич был с Церковью не в ладах. Все равно наша культура пропитана Евангелием.

Тургенев был атеистом. У него в Спасском-Лутовинове висела в углу единственная иконка. Когда приходили гости, он извинялся за это обстоятельство, объясняя, что эту иконку ему подарила няня, которую он очень любил и в память о ней держит этот образок. И что же мы наблюдаем в его творчестве? Автор осуждает гордыню Базарова и других. Он пытается создать идеал самоотверженного человека. «Рудин» - не очень удачный роман, но сама идея, что самоотверженный человек героически гибнет на баррикадах Франции, якобы защищая народ, продиктована патриотизмом. Видно, что автор этого героя любит, хотя сам – атеист. Ну и что? Дело в том, что культура как бы по инерции сохраняет те идеалы, которые когда-то были заданы культом. Таким образом, наш народ продолжает быть христианским хотя бы через свою культуру, традиции, быт. А сейчас нам навязывают все противоположное. Вместо смирения, скромности – самоутверждение, вместо служения – успех. То есть дави других и выплывай наружу. И в государственном строительстве пропагандируют защиту прав человека, то есть выступление против иерархии, против чувства ранга. Бунтующая индивидуальность хочет встать в центре мира и все подчинить своим желаниям.

Православная культура – это вся русская культура. Что же нам нужно отказаться от собственной культуры? Этого и хотят. Поэтому говорить о различии церковной и православной культуры необходимо. Я бы отнес основы православной культуры к циклу исторических предметов. Это наша история. Нельзя понять историю России, не поняв, что Россия - это страна православной цивилизации, наследница Византии. Они нарушают главную заповедь Ильина – быть русскими, любить Россию. Тогда всё станет на свои места.

- Куда Россия сейчас будет выходить? Какие задачи должно ставить государство?

- Сейчас разработаны национальные проекты. Они очень заманчивы. Наступает некий критический момент для России. Что-то гибнет и что-то нарождается. Я не хочу спугнуть этот процесс, но мне кажется, что он идет в правильном направлении: то, что гибнет, должно погибнуть. Кратко говоря, уходит в прошлое демократия. Нарождается нечто иное, может быть, однопартийная система и, во всяком случае, автократия. И это великое счастье. Совершенно неважно, как будет называться наш лидер, он может занимать скромную должность - консультант, советник, товарищ министра, но люди понимают, все зависит только от него.

Мы же знаем, что Китай вывел из тупика Дэн Сяо Пин. Для нас национальный лидер - это В.В. Путин.

- Можно ли в современной культуре назвать какие-то явления, которые явились бы даром нашей цивилизации всему миру?

- В кинематографе прозвучал фильм «Остров» Павла Лунгина – некоторый возврат к внутреннему образному мышлению. Дело в том, что современные фильмы построены на внешности – там убивают, стреляют, обогащаются, похищают детей с целью выкупа – все с внешней стороны. А психологии-то нет. Лунгин в своем фильме заглянул в души своих героев. Главный герой отец Анатолий думал, что он застрелил собрата. Это стало толчком к его смирению, самоосуждению, и оказалось, что самоосуждение – самое главное для Бога качество. И человек получил за это дар прозорливости и исцеления.

А недавно я посмотрел фильм Никиты Михалкова «12». Пожалуй, он мне понравился еще больше. Это настоящая психология. Значит, есть у нас еще кинематограф. То есть школа осталась. И актеры наши великолепны. Когда вы увидите «12», то там все двенадцать актеров, особенно Маковецкий, Гармаш, Гафт, потрясающе раскрываются. Я очень рекомендую посмотреть этот фильм именно в кинотеатре, чтобы крупным планом видеть лица актеров. Таких актеров просто нигде, кроме России, нет и быть не может в принципе. Поляки любят говорить, что не сгинула Польша. Уж если поляки так говорят, то нам-то сам Бог велел. Как Россия может погибнуть, если она еще не выполнила свою историческую задачу. Вот когда выполним, тогда уйдем со сцены.

- А в области философии у нас есть достижения? Кто, кроме Вас, наиболее известен?

- У нас была замечательная Горденко, и сейчас есть, например, Мамардашвили. Знаете, сейчас все философствуют. Посмотрите хотя бы телевизионные ток-шоу. Какие умные люди, они не печатают трудов, но как все рассуждают! Философия пошла в народ, в массы интеллигенции. Меня как-то пригласили выступить в передаче Виталия Третьякова «Что делать?». Я сидел от него одесную (справа), и так получилось, что по теме я высказывался последним, пятым. Один, второй выступил, и с каждым новым участником я все больше поникал головой и все меньше понимал: что же я буду говорить на фоне таких людей? Когда очередь дошла до меня, я рассказал, какая у меня была замечательная собака чау-чау, о том, что я ее любил, и она меня любила. И потом сказал что-то о России. Когда прошел эфир, мне многие звонили и говорили, что мое выступление самое понятное. Но меня больше приглашать не стали. То есть сегодня не надо говорить понятно, следует изъясняться умно. Поэтому у нас сейчас многие птичьим языком выражаются. А я, как человек старой школы, говорю просто: как думаю, так и говорю.

- Но Ушинский говорил, слово имеет ценность только в том случае, если оно точно выражает мысль.

- Я бывший математик. Эта наука во мне укоренилась. Что сказать по поводу философии? Профессионально эта наука, может быть, как и все остальное, в упадке, но народ философствует, выпьет правильного пива и начинает философствовать. Люди у нас умные. В той же бане, это смешно звучит, но почти не говорят о зарплате, а в основном философствуют, и делятся мыслями о политике, о властях, о жизни. Народ у нас очень умный. Изменятся условия – появятся новые гении, беспокоиться нечего.

- Виктор Николаевич, что нового в вашем творчестве появилось или может появиться в ближайшее время?

- Несколько месяцев назад в издательстве «Грифон» вышла моя новая книга «Трактат о любви». Она посвящена философскому анализу понятия любви. И в этой книжке я постепенно восхожу от самого низменного понятия любви к высшему. Я различаю три вида любви. Начинаю с эроса, брачной любви, необходимой для сохранения биологического вида, не имеющей отношения к Божеству. Вторая любовь – это то, что у греков называется филия. Хорошо об этом рассказано в «Старосветских помещиках», где уже нет эроса, но есть человеческая привязанность, неразрывная слитность двух душ. Гоголь хорошо об этом пишет, сравнивает такие отношения со страстью, говорит, что они гораздо выше. И третья – это настоящая любовь, уже божественная, это свет, Троица. Я эти понятия разделяю, и мне думается, что для современной молодежи хорошо было бы такую книжку прочесть. Потому что сейчас осуществляется лингвистическая провокация. Одно из орудий дьявола – подмена значений слов. Современные западноориентированные филологи выворачивают слова наизнанку, люди привыкают к новому их содержанию. «Заниматься любовью» – довольно распространенное сейчас словосочетание. Простите, любовь, как минимум, чувство. Как можно заниматься чувством? Почему мы не говорим: занимались ненавистью? Это же абсурд. Значит, любовь – это не чувство, это уже физиологическое действие. И люди к этому постепенно привыкают. Даже эрос предполагает какое-то чувство, но «мейк лав» – это вообще действие, и здесь чувство ни причем. Когда существовал институт сватовства и превалировало наше традиционное понятие о браке как о Таинстве, тогда была правда. Сейчас понятие «любовь» подменяется блудом, сожительством. Или взять так называемый гражданский брак. В ХIХ веке под гражданским понимался брак, зарегистированный в гражданских органах, но не венчанный. Происходит деградация. Сначала брак – это венчание и больше ничего, затем в ХIХ веке, первый в Голландии, брак зарегистрирован в мэрии, ратуше, но не венчан. Но все-таки зарегистрирован. А сейчас отношения никак не зарегистрированы, и так называемый гражданский муж – просто любовник.

Моя книга и есть попытка разобраться во всех этих вопросах.