В любом деле, в любой профессии есть люди, которые для своих современников становятся легендами. Для самарских энергетиков таким человеком-легендой является Борис Федорович Ремезенцев, участвовавший в становлении региональной энергосистемы и руководивший ею в сложные 90-е годы. 8 декабря 2007 года ему исполнилось 70 лет.

И хотя юбиляр не является сторонником пышных торжеств, дать интервью и рассказать о своей жизни, своем отношении к профессии и к развитию энергетики он согласился.

Борис Федорович Ремезенцев

Почетный энергетик СССР, Заслуженный энергетик Российской Федерации, Лауреат премии Совета Министров СССР за проектирование и сооружение серийных ТЭЦ. Член-корреспондент Международной Энергетической Академии, Председатель Президиума Поволжской инженерной Академии. Награжден орденами «Знак Почета», «Дружба народов», «Петра Великого».

Участвовал в становлении Самарской энергосистемы, в пусках Тольяттинской ТЭЦ, Новокуйбышевской ТЭЦ-2, ТЭЦ ВАЗа, электрических и тепловых сетей. Проектировал и был директором Куйбышевской (Самарской) ТЭЦ с начала ее строительства в 1972 году и до вывода на полную мощность.

С 1988 по 1999 гг. возглавлял Самарскую энергосистему, сначала управляющим «Куйбышевэнерго», затем – генеральным директором ОАО «Самараэнерго».

В настоящее время – советник генерального директора ОАО «Волжская ТГК», председатель Совета директоров ОАО «Самараэнерго».

- Борис Федорович, как Вы пришли в энергетику?

- Нами правит случай. В школьные годы у меня был товарищ, а его отец тогда был директором Новокуйбышевской ТЭЦ-1. Она только пустилась, была передовая, новая. И в девятом классе он нас пригласил на экскурсию по электростанции. И сказал фразу, которую я до сих пор помню: «Лучше работы, чем на электростанции, нет».

Времена были интересные, послевоенные. Работать на электростанции было очень почетно, работа была высокооплачиваемая, но за каждый производственный промах сразу сажали в тюрьму.

Дальше – окончание школы с золотой медалью, институт, целина. На старших курсах института многие предметы нам читали преподаватели, которые реально работали в энергосистеме. Очень квалифицированные, очень преданные своему делу люди. Они заразили нас своим энтузиазмом, своей любовью к профессии.

Начал работать наладчиком. Это было в 1960 году, и как раз в это время началось бурное развитие нефтехимии в стране. Строились тольяттинские химические предприятия, и под это дело требовалось мощнейшее развитие энергетики, поэтому как грибы стали появляться новые ТЭЦ.

Проще говоря, я попал в самую «струю». И все первые годы работы пропадал на пусках ТЭЦ в Тольятти, Новокуйбышевске, Сызрани.

В 1971 году началось строительство Куйбышевской ТЭЦ, впоследствии Самарской. Туда меня назначили главным инженером. А через год после начала ее строительства и последующие 17 лет я был директором Куйбышевской ТЭЦ.

- Как Вы сейчас воспринимаете это время?

- Это было, наверное, самое счастливое для меня время: еще молодой, но уже получивший большой опыт, практические знания. Многому приходилось учиться на ходу, особенно взаимоотношениям с людьми.

Была очень захватывающая и интенсивная работа, но в то же время и трудная. Случались и крупные неприятности. Например, при пуске второго экспериментального котла, он взорвался. Его конструкция была недоработана – подвела автоматика розжига газа, последовали судебные дела.

Вообще вся стройка этой станции была одним большим экспериментом. Она была задумана, как серийная ТЭЦ для того, чтобы потом наш опыт можно было использовать по всей стране. В итоге, несмотря на все сложности, которые мы прошли, станция заработала на полную мощь. Значительная группа строителей, прежде всего, проектировщиков, были премированы Советом Министров СССР. В их число попал и я.

Время было другое. Директору ТЭЦ тогда давались колоссальные полномочия по финансам, по принятию решений. Мы не только занимались производством. Например, каждый год мы вводили жилье. И у нас даже был период, когда на предприятии исчезла очередь на жилье. Построили детский сад, профилакторий, турбазу. И вообще, очень много занимались соцкультбытом, заботились о людях.

Сегодня времена изменились. Считается, что достаточно того, чтобы люди просто хорошо зарабатывали, а остальное они все купят. И наверное, это правильно, так делается во всем мире. Но для этого и зарплата должна быть адекватной.

Тогда же все наши мысли, вся энергия были направлены на производство, производство и еще раз производство. Если ты заводишь машину, гараж, а тем более дачу, то считалось, что ты уже живешь не производством, а домашними делами, и не годишься на должность руководителя цеха или предприятия. Конечно, за это не наказывали, но и не продвигали. Была такая идеология.

- А как вы почувствовали, что времена меняются?

- Честно, говоря сначала я это не почувствовал. Конечно, нас собирали на учебу, давали информацию о зарубежных достижениях. Но на практику это фактически не распространялось.

Потом как-то раз нас – всех директоров заводов – собрали в горкоме партии и объявили о начале перестройки. А что это такое для производственников – мы представляли себе слабо. Конечно, мы чувствовали, что все зашло в тупик, что нельзя дальше эффективно вести хозяйство прежними методами. Затраты сумасшедшие, себестоимость тоже. Но, честно говоря, мало кто знал, как надо вести хозяйство. Да и некогда нам было разбираться в политике и экономике. Главное для нас было дело, производство. Этому отдавали все свое время.

- Как-то раз Вы сказали, что коллектив для достижения успеха нужно «возбудить» как женщину. Вам это удавалось?

- Я до сих пор в этом убежден. Есть разные стили руководства. Многие использовали директивный стиль – требовать и контролировать.

У меня было по-другому. Прежде чем что-то требовать и за что-то наказывать человека, нужно дать ему понять, что он ценный, талантливый и по-своему незаменимый работник. Тогда он критику в своей адрес воспринимал конструктивно и без обиды.

Каждому человеку требуется внимание и индивидуальный подход. Нужно чувствовать людей. Тогда любые проблемы и задачи будут решаться быстрее и эффективнее. В коллектив нужно внедрить энтузиазм к работе. К сожалению, это слово сегодня дискредитировано. Но без этого, по большому счету, нельзя обойтись.

- Расскажите о времени преобразований в самарской энергетике.

- Я уже работал управляющим в «Куйбышевэнерго», а потом «Самараэнерго», когда началось акционирование компании. Встал вопрос: «какую модель акционирования выбрать?». Первая модель – почти все акции сразу раздать на выкуп коллективу. Вторая модель – половину акций на выкуп коллективу, а другую половину – оставить в полугосударственном управлении, в холдинге. Мы долго советовались, и практически все предприятия энергетики выбрали вторую модель. Контрольный пакет остался в РАО «ЕЭС России». В результате мы сохранили централизованную структуру управления и единое подчинение, и тем самым фактически сохранили единую энергосистему в стране.

Это было знаковое событие, к которому я оказался непосредственно причастен. Я создавал ОАО «Самараэнерго», а недавно, как председатель совета директоров компании, подписал документ о ее разделении и передаче ее главных активов – ТЭЦ, ГРЭС и теплосетей в пользу более крупной структуры – Волжской ТГК.

90-е годы были очень непростыми. Времена неплатежей, бартерных расчетов, постоянного роста цен. Наступили очень тяжелые времена и для энергетики. Правительство повышало цены на газ каждый месяц, а энергетикам разрешалось повышать тариф только раз в год. В результате, очень многие предприятия из-за неплатежей попали под банкротство. А у нас был огромный список неплательщиков.

- Вы хирургом себя не чувствуете?

- Я по жизни являюсь хирургом. Причем не только в переносном смысле. Дома я всегда всем вытаскивал занозы, обрабатывал раны, лечил домашних животных. Для этого у меня всегда есть все необходимые средства и инструменты.

Я очень люблю это дело, и иногда думаю – почему я пошел в энергетику. Мог бы стать хорошим хирургом.

Но энергетика тоже сложная и интересная работа. К моему счастью, я всегда был востребован в деле, результаты которого нужны были всем.

А нужные результаты давались непросто. Положение в энергетике в конце 80-х - начале 90-х годов было тяжелым. Начали очень сильно экономить, недодавали средств на ремонты. Это моя станция была в идеальном порядке. А на других станциях - частые пожары, аварии, выходы из строя. Народ уходил. Не знали, как привлечь специалистов.

Потом все-таки собрались с силами, начали переводить станции на газ. И надо сказать, это здорово помогло. Надежность энергосистемы сильно возросла. К тому же в то время, когда многие предприятия встали, и потребление энергии снизилось, мы смогли сбросить нагрузку и начать ремонты и реконструкции.

- Под Вашим руководством на Безымянской ТЭЦ впервые в стране была построена газотурбинная установка? Что это событие означало для Самарской энергосистемы?

- Да, мы смогли сделать очень хорошее дело. В 1999 году на базе отечественного авиационного двигателя НК-37 в 1999 году была построена газотурбинная установка с котлом-утилизатором электрической мощностью 25 МВт.

Сделали все быстро и здорово. После нас в Казани сделали две такие установки, и сейчас они заказали еще три.

Я считаю, что Самарская энергосистема в Поволжье остается самой значимой и во многом передовой. У нас очень достойный уровень эксплуатации, богатые традиции, хорошие специалисты. И во вновь образованном холдинге – Волжской ТГК – Самара по-прежнему играет ведущую роль.

Сегодня многие говорят о новом инвестиционном буме – так называемом «втором ГОЭЛРО». Это действительно востребовано жизнью. И средства на это выделяются большие. Все это требует совершенно нового подхода к инвестиционной деятельности. Когда собственником было государство, то многое решал директор на месте. Сейчас же требуется очень много согласований и обоснований на разных уровнях. С нового года в теплогенерацию придут новые собственники, и, безусловно, они потребуют нового, более тщательного, обоснования всех затрат.

- Как Вы проводите свободное время?

- Люблю рыбалку, прогулки на своей парусной яхте. Летом с семьей часто отдыхали на Васильевских островах. Занимался виндсерфингом. Виндсерфинг - это как полет над водой. И при этом какая-то особая мышечная радость, радость тела. Поэтому я не люблю современные шумные катера, а предпочитаю парусную яхту.

- Каков Ваш главный жизненный принцип?

- Быть полезным и делать добро людям, как на работе, так и в семье. И тогда я обретаю душевный комфорт.