Старая и новая Самара: взгляд художника

На выставке “Современное реалистическое искусство”, что недавно проводилась в Областном художественном музее, мое внимание привлекли картины двух совершенно различных художников: Владимира Кожанова и Светланы Сюткиной. Их работы различны и по технике, и по предмету изображения, но схожи в одном - свои ощущения, эмоции и внутреннее состояние они раскрывают через урбанистический пейзаж, а вдохновение находят в различных видах нашего города. Каждый из художников открывает зрителю свою Самару: праздничную или повседневную, серую или цветную, динамичную или умиротворяющую, монументальную или деревянную. Интересно было узнать “из первых рук” подробности не только о собственно работах самарских художников, их технике, предпочтениях в предмете изображения, но и услышать мнения творческих, тонко чувствующих и вдумчивых людей о том сложном и противоречивом облике и духе, который в настоящее время имеет Самара.

 Один из художников - Владимир Кожанов - на своих работах показывает не столько внешнюю сторону Самары, сколько город без украшения. Это гаражи, старые дома, голые деревья, словом, все то, на что мы обычно закрываем глаза, отворачиваемся, делаем вид, что не замечаем. У художника нет и ярких цветных пятен, палитры, он не ретуширует действительность, используя больше однообразные, холодные краски - коричневую и голубую. Возможно, многие подумают, чем же могут быть интересны эти картины? Прежде всего, своей нестандартностью, тем, что они создают ощущение дискомфорта, неуютности, скрежета железа, предлагают задуматься.

- Я думаю, что вы согласитесь со мной, не каждый зритель сможет адекватно воспринять ваши работы, по достоинству их оценить, увидеть те глубокие проблемы, которые вас волнуют. Каким вы видите своего зрителя?

- Мои картины рассчитаны на зрителя подготовленного, философствующего, способного к углублению в самого себя. Часто зритель ищет развлечения, шоу, и тогда художник начинает приспосабливаться к зрителю, писать ему в угоду. Создает своего рода эффекты, манерность, шоу в обрамленной рамке. Я не ставил перед собой задач понравиться. Главное - выражение внутренних переживаний. Когда я пишу работы, мне становится легче, я открываю что-то в себе самом, а если мои картины не оставляют равнодушными других людей, я понимаю, что проблемы, поднятые мной, действительно уже давно требуют решения.

- Несомненно, художника характеризует не только техника, в которой он работает, но и предмет изображения. У вас это задворки города, его окраины. Почему вас привлекают именно эти места нашего города, чем они вам близки?

- В первую очередь для меня было важно состояние души. Произошло некое внутреннее, эмоциональное истощение. Те виды, которые вынесены на картины, в определенный момент оказались созвучны моему эмоциональному состоянию. Другая причина, которая подвигла меня к написанию этих работ, связана с тем, что к Волге сейчас уже практически нет доступа. Вы, наверное, сами видите, что ее постоянно загораживают как частные лица, так и государственные структуры - все начинают делить территорию, устанавливать новые преграды. Я начал работать над темой запретов еще осенью, когда почувствовал, что этих видов я больше не увижу, и никто не увидит: территория НФС на 6-ой просеке загорожена, это теперь государственная или частная собственность, туда нельзя будет войти. Глядя на эти сюжеты, виды природы, я находил какой-то отзвук своим переживаниям. Серия весенних заборов, которую я выставлял в Областном художественном музее, - неслучайна и возникла совсем не спонтанно. Я нашел реализацию волновавшей меня темы запретов в видах различных заборов. Поставили забор - а для меня это послужило толчком к творчеству, после которого пошло философское, метафизическое осмысление. Люди сегодня в естественном стремлении найти уголок для уединения, осмысления своих проблем устанавливают преграды для других, выплескивают агрессию на первого попавшегося человека. И мои работы отражают эту двойственность. Внутренние запреты, обузданность собственных желаний и призыв к терпимости, уединению, к осмыслению жизненного пути, очищению от агрессивных состояний сосуществуют в моих работах на равных.

Но чаще просто хочется взять этот кусочек жизни и сохранить его, как бы это громко ни звучало, для будущего поколения. В настоящее время так и получается: эти кусочки, может быть, не ценны сейчас, пока они еще существуют, но пройдет немного времени, и мы поймем, что многое безвозвратно потеряно. Проблема мегаполисов типа Москвы - тот самый толчок к написанию таких вещей - искренних, честных, увиденных человеческим взглядом и так же переданных, без каких-то амбиций.

- Художник, наверное, тот человек, который как никто другой чувствует дух того или иного предмета, места, города. Он первый внутренне отзывается на те глубокие противоречия, которые существуют в окружающем его пространстве. Расскажите, пожалуйста, о тех ощущениях, которые вызывает у вас облик Самары в настоящее время.

- Сам я часто прогуливаюсь по городу и вижу, как полностью уходит старая Самара. Безусловно, начинает щемить душу. Есть, конечно, и трущобы, которые не имеют ценности, но ведь и памятники архитектуры рушатся, возводятся огромные новые фасады. Конечно, находишь всему этому оправданье, что время, современность, все течет и изменяется, но какие-то вещи хотелось бы оставлять. Иногда думаешь: хорошо, вот вы кусок стены, древности впишите в этот современный ландшафт, оставьте его для потомков, покажите, что было рукотворное, живое. Проще сломать вещь и заново на ее основе создать новую, чем родить вещь из руин, воссоздать её. Какая проблема может быть более глобальна, чем облик Самары? Через 10, 15, 20 лет никто уже и не вспомнит, какая она была. Только останется в летописи художников, фотографов. Часть исторически привлекательного дома можно попытаться сохранить. Пусть это будет не жилое помещение, а элемент декорации, но это тоже важно, когда оставляют кусок стены с окошечками, арочками, карнизами. Человек, живший когда-то в этом доме, может привести своих детей, внуков - рассказать о том, как он жил здесь, и история тогда останется в людях, в памяти. Есть в Самаре, конечно, и положительная динамика, например, воссоздан облик улицы Ленинградской - здесь теперь пешеходные зоны, убрали рынок, облагородили фасады зданий. Мы не задержим в старых домиках уходящее время, и не нужно этого делать. Пусть движется Самара, облагораживается. Нужно сохранять места, представляющие историческую ценность, а трущобы, конечно, нужно убирать. Люди в них не живут, а страдают, и говорить о позитивности, живя в этих трущобах, очень сложно. Может быть, следует определять какие-то исторические зоны в Самаре, пусть даже дом стоит не на своем первоначальном месте, его можно разобрать и куда-то перенести, и создать, таким образом мини-заповедники старой Самары. Это дорого, но не дороже денег. Мы говорим сейчас о просвещенной, культурной Самаре, при этом совершенно вслепую рушим эти старые уголки, саму природу, истинный дух города.

- А привлекает ли вас современная Самара в творческом плане?

- Выходить и писать современную “коробку”, честно говоря, я не готов и не знаю, что должно происходить в душе, чтобы появлялось желание это писать. А когда видишь пусть обшарпанный домишко, но настолько живописный и живой, в нем столько истории, а когда это теряется - становится печально. В старых домах есть душа, она такая, как сама жизнь, сложная. Посмотрите современную кладку дома, и старый дом - он весь изъеденный, изрытый, но стойкий, крепкий, он красив эстетически. И он, конечно, создает гораздо больше возможностей для творчества, чем современная архитектура.

На работах В.Кожанова я увидела “внутренний скелет” нашего города, его неприкрытую больную душу. Картины художника несколько эпатажны, они бросают вызов спокойному созерцанию, призывают к тому, что пора, в конце концов, что-то изменить в нашей жизни, в нашем городе.

Работы другого художника - Светланы Сюткиной - совершенно иного характера. Чаще всего Светлана Сергеевна избирает для своих работ центральные улицы Самары, ее символические места и достопримечательности. В работах Светланы много легкости, светлых тонов, плавных переходов, ее рисунок словно плывет в воздухе, возникая и растворяясь в нём.

- Светлана, а почему на ваших работах вы изображаете в основном достопримечательности Самары: филармонию, кирху, дачу Головкина?

- Прежде всего, потому что это узнаваемые места, это лицо Самары. Я хотела представить известные здания в необычном свете, почувствовать внутреннюю загадку этих архитектурных форм, показать их новое видение и восприятие, создать не столько копию, “фотографию” города, сколько его настроение. Но вот уже следующим этапом у меня станет проект “Старая и новая Самара”.

- Кто является организатором названного вами проекта и в какое время планируется его проведение?

- Его организаторы и участники связаны с уже реализованным проектом “Многоликая Самара”, это художники общества “БОРДО”, которые, собственно, и предложили тематику “Старая и новая Самара”, в ее контексте будет раскрыта проблема слияния умирающего и вновь создающегося города. Это сейчас очень актуально. Многие туристы, которые приезжают в Самару, ужасаются обстановке в городе - через несколько лет у нас нечего будет смотреть, у нас останутся, скорее всего, только старые монументальные “сталинские” дома, а деревянные сооружения с резьбой, с замечательными наличниками - которые представляют собой неповторимый этнологический музей - просто разрушаются. Современная архитектура словно назидает над нами, давит, вытесняет, проникает через все видимые и невидимые структуры. И участники выставки, - среди которых будут не только художники, но и фотографы - сейчас как раз работают над этими проблемами: они вышли на пленэр, нарабатывают этюды, пишут картины, графику за Волгой или в городе.

- С чем связан этот достаточно неожиданный для вас переход: от изображения монументальных зданий к деревянным сооружениям?

- Объект для своих работ я выбираю скорее интуитивно. Если у меня задумчивое настроение, более умиротворенное, то мне ближе мелкая деталировка, тогда я пишу резьбу. А всплеск эмоций и настроения обычно вызывает к жизни колористические работы, например, кирху или филармонию.

- В чем, на ваш взгляд, заключается цель проекта “Старая и новая Самара”?

- Цель более чем глобальна. Разрушающаяся сейчас старая Самара, которую хочется увековечить на своих картинах, чтобы следующее поколение хотя бы по рисункам видело, каким был наш город. Раньше, проезжая экскурсионными маршрутами по Самаре, можно было сразу понять, что это старая Самара. А сейчас все перемешалось, слилось. И жалко, что старые дома никто не восстанавливает, потому что в европейских странах, например, во Франции и Германии старая архитектура сохраняется, сознательно разделяют старый и новый город. Да даже в России: в Нижнем Новгороде, в Ярославле новый город расположен дальше исторической части. А у нас перемешался исторический, жилой и “офисный” город. Получается, что всю старую жизнь, все прошлое решили разрушить, стереть, убрать время. Самара теряет свое лицо. Недавно, возвращаясь по Волге из Рождествена, смотрела в сторону города и не могла понять, Самара это или нет? Раньше было четко видно: набережная, дома, костел, кирха, драмтеатр... теперь я не нашла ничего - все заслонили высотки. Участники проекта “Старая и новая Самара” своими работами призывают сохранить, задержать уходящее время, восстановить исторический облик и лицо Самары.

 В размышлениях Светланы Сюткиной и Владимира Кожанова - при всем их своеобразии - на самом деле много общего. Старая Самара для художников - это душа города, источник вдохновения, целостный мир, который дает нам ощущение времени, прошлого, не позволяет забыть о своих корнях. Резюмировать все вышесказанное я хотела бы словами еще одного самарского художника - Дмитрия Мантрова:

- Есть такое труднообъяснимое чувство, наверно, оно связано у меня с детством. Меня почему-то всегда тянуло в старые кварталы Самары. Сам я вырос на Безымянке, жил долгое время в “хрущевке”, был обычным советским ребенком. Серый район с типовыми домами. Но то во многом безотчетное чувство, когда в старых кварталах я начинал себя чувствовать как на Родине, сопровождало меня постоянно. Я думаю в этих улочках - душа города, в них заключен особый менталитет. И поражают здесь, прежде всего, сами дома. Мне они представляются старыми вещами, побывавшими во множестве рук. Точно так же как кукла, которая обрела свою душу в руках талантливого мастера, эти дома, в которых жило множество поколений людей, получили свое особое внутреннее наполнение. Время сделало из этих домов художественно ценные объекты. Фактура старой краски, кирпичей, несколько покосившиеся здания - все это гораздо приятней глазу художника, чем вид бетонных коробок, где, конечно, ни о какой душе говорить не приходится. Если размышлять о таких вещах, как дух, место, менталитет города, о его стержневом начале - надо говорить о старых кварталах вообще, а не об отдельных домах. И архитектура модерна, и деревянные дома, мне представляется, должны сосуществовать в Самаре на равных, они являют собой единый образ города, который невозможно разорвать, разделить. Для меня важно ощущение целостности в старых кварталах, как едином пространстве, наполненном своим смыслом. И то, как сегодня его пытаются разделить, разломить на куски под “точечную” или иную застройку, вызывает у меня, конечно, негативные эмоции. Конечно, нельзя забывать, что Самара - это динамично развивающийся город, который не может стоять на месте, и я с вниманием и симпатией отношусь к новым домам, органично включенным в лицо города. Например, мне нравится здание в стиле модерн, несколько похожее на Филармонию, находящееся на углу улиц Вилоновской и Самарской - так и должно быть. Много непригодного, старого жилья, конечно, нужно сохранять и реставрировать, но сохранить все просто невозможно. Власти должны учитывать мнения специалистов в области архитектуры, которые могут давать рекомендации по внешнему облику города и техническому состоянию. Сейчас не очень приветствуются художественно ценные вещи, люди предпочитают удобство, практичность, и только во вторую очередь они начинают задумываться о внешнем облике своего жилья. Печально смотреть на дом на углу Самарской и Ярмарочной, признанный в свое время архитектурным памятником, а на сегодняшний день огороженный серым забором и медленно и уверенно приходящий в негодность, потому что им никто не занимается - на самом деле это не сохранение. Дом должен жить. Я слышал, как это делается в Ульяновске, что в таких исторических зданиях проводятся культурные мероприятия для детей. Он должен не просто стоять памятником и требовать постоянных бюджетных вливаний, а так, чтобы дом жил изнутри, состоялся. Хороший пример - та серьезная реконструкция, которая была проведена у Дома журналистов. Сохранился не только внешний облик здания, дом как учреждение участвует еще и в культурной жизни города. К проблеме реконструкции и сохранения старой Самары нужно подходить не формально, а с душой, тогда и город никогда не утратит своего истинного духа.

Автор: Юлия Скробова